Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы

Восьмой муж(с болью). У меня есть свои проблемы. (Встает и смотрит на Гюллен.)

Клара Цаханассьян. Что-нибудь случилось с твоим «порше»?

Восьмой муж. Да нет. Меня угнетает этот жалкий городишко. Ну хорошо — шелестят липы, поют птички, плещет фонтан — и так целый день! Все погружено в глубокий, ничем не тревожимый сытый и уютный покой. Никакого величия, ни малейшего дыхания трагедии. Ни одной моральной приметы нашей великой эпохи.

Слева выходит священник с охотничьим ружьем через плечо. Он усаживается за стол, за которым раньше сидел полицейский. Набрасывает на стол белый покров с черным крестом. Снимает ружье и прислоняет его к стене гостиницы. Служка помогает ему облачиться. Темнеет.

Священник. Войдите сюда в ризницу, Илл.

Илл входит слева.

Тут темно, но зато прохладно.

Илл. Я не хочу вам мешать, господин священник.

Священник

. Храм Божий открыт для всех. (Замечает, что Илл разглядывает ружье.) Не удивляйтесь, что здесь ружье. Черный барс госпожи Цаханассьян рыщет вокруг. Только что он был здесь, а теперь спрятался в Петеровом сарае.

Илл. Я взываю о помощи.

Священник. В чем дело?

Илл. Мне страшно.

Священник. Страшно? Кого вы боитесь?

Илл. Людей.

Священник. Боитесь, что они убьют вас, Илл?

Илл. Они охотятся за мной, как за диким зверем.

Священник. Бояться надо не людей, а Бога, не смерти тела, а гибели души… (Служке.) Застегни мне сзади рясу.

Теперь видно, что вдоль всех кулис стоят горожане.

Сперва мы замечаем полицейского, затем бургомистра, четверых, художника, учителя. Они бродят по сцене, держа ружья наизготовку и что-то тревожно высматривая.

Илл. Речь идет о моей жизни.

Священник. О вашей вечной жизни.

Илл. Достаток в городе растет…

Священник. Все это вам мерещится из-за нечистой совести.

Илл. Люди повеселели. Девушки наряжаются. Юноши щеголяют в ярких рубашках. Гюллен готовится торжественно отпраздновать мое убийство, и я подыхаю от страха.

Священник. На благо, только на благо вам это испытание.

Илл. Но ведь это ад!

Священник. Ад вы несете в себе. Вы старше меня и тешите себя надеждой, что знаете людей. А ведь познать нам дано только самого себя. Если много лет назад вы предали девушку из-за денег, не надо думать, что сегодня люди предадут из-за денег вас. Вы мерите всех на свою мерку. Что ж, это естественно. Причина, которая пробуждает в нас страх, спрятана в нашем сердце, гнездится в наших грехах; поймите это, и тогда вы поборете то, что вас мучит; найдете оружие, чтобы победить свой страх.

Илл. Зиметхоферы купили стиральную машину.

Священник

. Это их личное дело.

Илл. В кредит.

Священник. Думайте лучше о бессмертии вашей души.

Илл. Штокеры завели телевизор.

Священник. Молитесь! Служка, дай мне воротник!

Служка надевает на священника круглый воротник.

Прислушайтесь к голосу своей совести, Илл. Покаяние — вот благой путь, не то все на свете будет питать ваш страх. Это единственный выход. Другого нам не дано.

Молчание. Вооруженные горожане незаметно исчезают. Опять кулисы погружаются в темноту. Звонит пожарный колокол.

А теперь мне пора приступить к моим обязанностям — я должен крестить ребенка. (Служке.) Дай сюда Библию, псалтырь и молитвенник. Новорожденный уже подает голос. Скоро его душа будет в безопасности, и он узрит то единственное сияние, которое освещает мрак вселенной.

Начинает звонить второй колокол.

Илл. А это еще что за колокол?

Священник

. Хорош? Удивительный тон, свободный и сильный. Вот это благо, настоящее благо.

Илл(кричит). И вы, служитель Божий! И вы!

Священник(кидается к Иллу и обнимает его). Беги! И верующие и безбожники — все мы одинаково слабы. Беги. Колокол звонит в Гюллене, колокол предательства! Беги и не вводи нас во искушение…

Два выстрела. Илл падает.

(Склоняется над ним) Беги! Беги!

Клара Цаханассьян. Боби, там стреляют.

Дворецкий. Да, сударыня.

Клара Цаханассьян. А зачем?

Дворецкий. Черный барс сбежал!

Клара Цаханассьян. Убили его?

Дворецкий. Лежит мертвый перед лавкой Илла.