Собрание Стихотворений

Выси немы; в вечном снегеНеподвижный сон верхов.Камни, скудные побегиОдиноких черных мхов.Высь без предела и сны без желаний…Вечный покой без цветов и созвучий,Лишь иногда боязливые ланиРезко мелькнут на безжизненной круче.Искрятся белые снежные груды,В небе лазурно сияющем лежа,Снизу стремятся к ним алчные люди,Рвутся, недвижного сна не тревожа.Вечно над миром несытых стремленийИскрятся белого снега твердыни.Люди глядят, истомленные в плене,Вверх, где лазурна свобода пустыни.Это — мечта невозможного счастья,Это — восторг ледяных созерцаний…Там над землею обитель бесстрастья,Свет над печалью минутных мерцаний…Вечно стремятся, покинувши долы,Выше, минуя обрывы, уклоны,В мир, где горят ледяные престолы,Льют серебро снеговые короны.Жизнь пронесется, развеется, минет…Канут в ничтожество сны поколений, —Так же бесстрастно, торжественно стынетБелое царство нагорных селений.Мутны тени. Вечер зноен.Канул в море яркий день.И разнуздан, и нестроенГул веселых деревень.Из-за гор ворчанье грома.Вздулись водные бугры.На лугу, у водоемаШум неистовой игры.Вторит флейтам грохот трубный,Страстный, огненный напев,Позолоченные бубныСтонут в пальцах быстрых дев.Руки, плечи загорелиВ ярких жалящих лучах,Блеск серег и ожерелий,Зной в потупленных очах.Бьются медные монетыВ благовонной мгле кудрей.Нежным пурпуром одетыДали гаснущих морей,Рощи лавров опочили,Густы воздуха слои,Бьются, вспенились в точилеГроздей пьяные струи.Ночь пылает. Даже тени,Даже тени горячи.Бьются в искрах, в мутной пенеВиноградные ключи.Выси немы в вечном снеге.Неподвижный сон верхов.Камни, скудные побегиОдиноких, черных мхов.Там под ними — вихрей мчанье,Быстрый смутный бег веков.В небе — вечное молчаньеОнемелых ледников.IЧертоги СаулаСаулОтчего так давно я не знаю покоя?Не смыкались три ночи больные глаза.За желаньем одним набегает другое,За грозою находит гроза.Как скала на пустынных высотах КармилаВознеслась над ущельем, окутанным мглой,Так над стадом людским бесприютно, унылоЯ стою одинокой скалой.Целый год, весь страданий исполненный, минулС незабвенного мне и проклятого дня,Дня, когда Самуил меня гневно покинул,И Господь отступил от меня.Изъязвили мне сердце горячие раны,За рукав я цеплялся, но грозный пророкУдалился; от ризы его разодраннойМне остался на память кусок.И от этого дня уж покой мне не ведом…О Господь, твоя воля тверда и строга!Тот ли это Саул? Ах! напрасно к победамПризывают Саула рога.Неутешными муками сердце объято…Я глубоко незримым мечом поражен.Посребрилися кудри мои, что когда-тоПривлекали прекраснейших жен.От бессонных ночей раскаленного бреда,О, куда я уйду, навсегда проклятой?Всё равно мне теперь — пораженье ль, победа —Мне, давимому адской пятой.Дни и ночи желаний, бессменная ярость,Бесконечная жажда и скука потом…Впереди — безысходная, черная старостьМне грозится костлявым перстом.О рабыни, с волос совлеките повязки!Обожгите меня ураганом пустынь!Мне осталось одно — исступленные ласкиЭтих вскормленных солнцем рабынь.Я забудусь на миг в этом вихре объятий,И запястий меня убаюкает звон, —Но очнусь: филистимлян огромные ратиС четырех наступают сторон.И вспомню, что царь я, народу любезный,И жизнь озарится лазурной мечтой…Но дух мне, извергнутый адскою бездной,Всё шепчет: ты царь проклятой!О, если б погасли желанья, стремленья!Их мука насквозь прожита,Но призрачен радостный миг утешенья,И прочное счастье — мечта.Желания жизни — безумны, бесцельны,Как волн океана тревожный порыв.Как туча, что мчится во мгле беспредельнойИ тает, ударившись в горный обрыв.Бесцельно свершает свой путь одинокийВ небесном просторе царица луна,Куда она мчится велением рока, —Об этом не знает она.В горах Галилейских весенними днямиЯ видел: цвели голубые цветы.Но осень настала, с туманом, дождями,Развеяла сон красоты.Смирись перед роком. Лови наслажденийМинутные краски, случайные дни!Не тщись разорвать эту цепь заблуждений,Отдайся волнам и усни.Но отдыха нет на безрадостном ложе.Закрою глаза — и опять предо мнойВозникнет всё то же, всё то же, всё то же,Проклятье природы земной.Нет, нет! Как цветок, не могу прозябать я,И душен мне мир, как гнилая тюрьма!Нет, мне не стереть рокового проклятья,Палящего сердце клейма!Я помню день: я с братьями моимиПошел искать потерянных ослят.В дали полей, тонувших в синем дыме,Давно блуждал мой утомленный взгляд.Подумал я, что нас заждались дома.Был душен зной полдневной тишины.Увидели мы возле водоемаВеселых дев, черпавших в кувшины.Они пошли, пылающее окоПод мрак ресниц застенчиво склоня.Я им сказал: вы знаете пророка!К пророку путь откройте для меня!И чистых дев нежданным разговоровЯ, пастырь, им не знаемый, смутил.Мне назвала одна, с поникшим взором,Дом, где живет провидец Самуил.Придя, я стал смиренно у порога,Я, бедный сын отеческих полей,И на меня из каменного рогаПророк возлил помазанья елей.И новая во мне явилась сила,Таинственно воспламенел мой дух,Любезный сын пророка Самуила,Я стал царем, незнаемый пастух.Наутро я пошел домой, и скороНашел моих потерянных ослят.И поднесли у светлых рощ ФавораМне мех с вином, три хлеба и козлят.И я вошел на холм зеленоглавый,Пурпурных туч разорвалась гряда,И в их венце, в лучах небесной славы,Ко мне спустилась ангелов чреда.Одежды их алмазами горели,От крыльев дождь струился снеговой,Держа в руках тимпаны и свирели,Они текли в лазури огневой.Над ними рой кружился голубиный;И в золотых распущенных кудряхСверкали лент огнистые рубины,Как жертвы кровь на дымных алтарях.Снопами искр их головы сверкали…Их всех несла на волнах синева.Вкруг тонких рук потоками стекалиЛучистых риз льняные рукава.И я не знал: принять их за кого мне,За юношей иль за прекрасных дев?А хор их рос торжественней, огромней…Мне дух пронзил божественный напев.И ангел мне из горних стран востокаПронзил чело расплавленным венком.И из души моей огонь пророкаВзвился в лазурь багровым языком.Исчезло всё. Мои земные очиВотще тонули в дали синих гор.И я пошел, в селениях пророчаТо, что узнал, восшедши на Фавор.Канули яркие дни откровений!И тоска, и тоска без конца!Тщетны молитвы, и слезы, и пени…О рабы, позовите певца!Лишь одного я желаю: забвенья!Я умчаться хочу на незримых волнах…Раны целит это тихое пеньеИ игра на созвучных струнах.ДавидПривет тебе, мой царь!СаулЯ жду: скорееИграй и пои свои простые песни!Они — елей целебный для души.Давид (поет)Стихли вьюги, холодные, злостные.В глубине изумрудных долинРаспустились цветы медоносныеПод навесами синих маслин.Запах лилий, молчанье, прохлада…Зажигается звездный венец.Раздается в горах ГалаадаЗапоздалых блеянье овец.Жду тебя я порою вечерней,Улегается розовый прах;Легконогой подобен ты сернеИ оленю в Вефильских горах.Гиацинты, нарциссы и розыТравянистый устелят нам одр,Мои груди — душистые лозыИ, как лилии, выгибы бедр.Как приветливо в доме родимомЗагорелись ночные огни;Я к устам припадаю любимым,Ты рукою меня обогни;Мои кудри — златая корона,Я руками тебя оплету…Я — нарцисс из долины Сарона,Я — лилея в молочном цвету!В синем тумане вечерние дали;Резко отчетливо лунная тень!Вижу я блеск золоченых сандалий:Ты оперлась о зеленый плетень.Милая, звезды сверкают над нами,Милая, крепче ко мне припади!Будем охвачены нежными снами,Сладко вздохну у тебя на груди.Шею твою обнимаю я твердо,Сердце баюкаю трепетом ласк,Белая шея, как башня, что гордоС высей Ливанских глядит на Дамаск.Хижины гаснут, селенье спокойней,Сумраком звездным горит тишина…Груди твои — серны белые двойни,Нежное тело белее пшена…Взором ты яркие звезды затмила,Нет в тебе скверны и вся ты чиста…О, голова твоя — круча Кармила,Токи вина источают уста.Милый мой, взойдет заря!Дверь тихонько отворя,Мы пойдем с тобою в села,Вместе встретить день веселый.Милый мой! с тобой вдвоемВ сад ореховый сойдем,Взглянем в поле, расцвели лиЧаши дольных, белых лилий,Милый, милый, я не сплю,Нежный шепот твой ловлю…Вздохи твои фимиама душистей.Ты, что голубка, чиста.Груди твои — виноградные кисти,Алая лента — уста.Кудри твои, как стада Галаада,Белые зубы, как искры огня…Скоро дохнет заревая прохлада,Вспыхнет мерцание дня!СаулСпасибо, мальчик, песнью благодатнойТы духа адского развеял чары.На сердце хорошо. Из знойных глазСлеза прозрачная упасть готова.Как ты согрел меня! Скажи, откудаТы научился этой дивной песне,В которой слово каждое — любовь?ДавидКогда пропал из стада у отцаЯгненок, я был послан на разведки.Искал везде и, наконец, пришелК горам Гевуйским; там я встретил стадо,И в нем узнал я нашего ягненкаСреди скота, рассеянного редко.Между двух гор в долине травянистойЕго пасла пастушка молодая,С распущенными русыми кудрями,В которых ярко иногда блестелиНа солнце вешнем медные монеты.Я ей сказал, что это мой козленок,И с радостью его она дала мне.Я знал, что до свету мне не поспетьДомой, к отцу, а ночью я боялсяОдин идти, чтоб не попасться в рукиРазбойников, что грабят по дорогам.А потому, разговорясь с пастушкой,Я принял приглашение ее,И в дом к отцу она меня свела.Старик пастух меня с приветом встретил,И разделил я с ним убогий ужин:В кувшине глиняном он молокоНа стол поставил, хлеб с ломтями сыраИ саранчу, которую собралиВ долине Ездрелонской накануне.А девушка, когда уж ночь синела,Присев к окну, запела песню гор.И тот напев запечатлелся в сердцеМоем надолго. Дивные словаВолшебной этой песни я твердил,На крыше лежа ночью. Надо мноюКипела ночь несметными звездами.Одни казались яркими мирами,Другие — серебристой мелкой пылью.Всё было тихо. Только иногдаОт фигового дерева листок,Неслышно оторвавшись, задевалМне по лицу. Ведь домик пастухаПод деревом развесистым стоял,Им мирно осененный. А наутроС ягненком я пустился в путь обратный,И ласково со мной простились оба,Старик пастух и дочь его пастушка;Она меня еще поцеловалаИ, сочных фиг нарвавши, на дорогуДала мне, говоря: твой путь не краток,Так вот тебе, чем подкрепиться, милый!Прошли года, и я опять проходомБыл в Галилее. Домик, где когда-тоЯ принят был так ласково, опятьЯ навестил, и там нашел пастушку,Но уж одну: ее отец скончался.Сдружились мы, и много светлых днейВдвоем в горах мы провели, и песнямСвоим она меня учила. БыстроЯ схватывал нетрудные напевыИ ими оглашал поля и горы…Потом мы с нею больше не встречались.СаулДа, в этих дивных песнях веет воздухБлагословенных галилейских гор,Цветущий рай, где так неверно горе,Где так невольно верится надежде…И я прошедшею весною ехалЕрмонскими горами. ГиацинтыС душистыми, тугими лепестками,Нарциссы бледные, чья жизнь мгновенье,Жасмины, розы, белые моряДерев миндальных, аромат точащих, —Всё это вспомнил я, тебе внимая!Как чудно в диких песнях галилейскихЗвучит весь этот мир волшебных красок.Да, эта песнь переживет векаИ в новые сердца прольет усладу,Прочь отогнав мучительные грезы!Она звучать всё так же будет юной,Когда от нас останется лишь кучкаЗемли холодной, из которой развеЦветок возникнет призраком былого…Но пусть земля! Нет, раньше это тело,Которое цвело, кипело, жило,Зловонной слизью станет, распадетсяИ обнажит от мяса наши кости!И вместо глаз останутся лишь двеЗияющие впадины, — от глаз,Которые переливались жизнью,В которых вдруг сквозили краски неба,Которые то вспыхивали страстью,То подымались к небу и яснели,Спокойные, лазурью голубые.Да, да! Вот что останется от тойКрасавицы, с которою беспечноВкушал ты радость в рае Галилеи!Как с этим быть? Но, это раз сознавши,Уж жить нельзя. Тогда в мгновенье каждомАд целый мук, ничем не утолимых.Послушай, ты ласкал ее? Ты помнишь,Какою теплотой в твоих объятьяхЕе дышало трепетное тело?Ты, наконец, лобзал ее в уста,Румяные, алкающие встречи?Ты ей смотрел в глаза? Ты погружалсяВ их глубину, ловя в ней тайну жизни?Ты в смерть тогда не верил! Но не можешьТы знать теперь, что не осталась вместоТрепещущего пламенного телаХолодная безжизненная масса,Точащая мертвящее зловонье…Что от нее собака с тихим визгомНе убегает, хвост поджав трусливо.Что это всё. Что больше ничегоНе может быть. Что к этим чистым прядямКуски прилипли тлеющего мяса…Но я молчу. Прости… Кто твой отец?ДавидОтец мой — Иессей из Вифлеема,Я — младший между братьями. ОвецПасти отцом я был приучен с детстваСаулКак это мне знакомо! О, ты счастлив

Доволен будь своей смиренной долей!Благодари же беспрестанно Бога,Что не судил тебе дорог просторных,Где спотыкнуться так легко. О, если бМеня он не призвал, я жил бы тихо,Не знал бы я и ужасов проклятья!Счастливый! Да… Тебе не сужденоИдти дорогой царской.ДавидС первой встречиТебя я полюбил. Хочу остатьсяС тобой всегда, твоим оруженосцем.По мере сил я помогу тебе,Мой бедный царь, бороться с адским духом.СаулПусть Бог тебе дарует годы счастья,Жизнь долгую за это состраданье!С тех пор как Самуил меня покинул,Все отвернулись от меня со страхом.ДавидКто? Самуил? Так, помню, звали старцаВысокого, сияющего ликом.Однажды пас овец я. Вижу, вдруг,Мой брат бежит от дома, через полеИ машет мне рукою. Бросив стадо,К нему навстречу побежал я. ДомаНас ждал отец и братья. На порогеСтоял пришлец неведомый. ПророкомЕго назвал отец. Меня обнял онИ, взявши рог, на волосы моиВозлил душистое, густое масло.СаулА!ВестникФилистимляне идут!(Звук труб и гром барабанов за окном.)СаулО горе!Они идут, а Бог меня покинул!Но всё же я оставлю царство с честью.Другой вестникЦарь!СаулТы дрожишь? Ты бледен словно мертвый.Что испугало так тебя? УспешноДоселе мы сражали филистимлян,И вновь сразим, поддержанные Богом.ВестникПрости, что будет речь моя несвязна,Но страшная молва идет в народе!Как длинная змея, виясь в ущельях,Идут полки несметные. Пред ними,Как голова у змея, великанИдет, закрыв, подобно туче, солнце.Все говорят; что пробил час последний,И наша гибель неизбежна.СаулПомню!Не раз во сне мне этот образ страшныйЯвлялся, — ужас, изблеванный адом.Пред ним всё светлое бежало. СердцеСжималось и томилось в мертвом мраке.Но прочь, боязнь! Скорее мне доспехи!Позвать сюда вождей! Я сам на битву Вас поведу!(Сбегаются сыновья Саула и вожди.)Не бойтесь! Только верьте!Ионафан! Скорей коня! Оружье!ИонафанМне, мне вели вести войска на битву!Останься дома сам! Ты болен, болен…Тебе покой теперь всего нужнее.СаулТы лжешь: не болен я!ИонафанТвои глазаГорят бессонным блеском. На щекахБагровые всплывают пятна. С видуТы тяжко болен!СаулНу, так всем желаюБольными с виду быть, затем что яЗдоров, силен, и не идти на битвуМеня заставить может только трусость.Но пусть я проклят! Храбр я, как и прежде,И та же мощь в моих руках таится.ИонафанОтец, твое здоровье!..СаулЧто здоровье!Оно в цветущем состояньи! Да,В цветущем!.. Ха, ха, ха!.. Что ж, что не ем я,Что ж, что не сплю?.. Привычки эти броситьДавно пора. Готова лошадь? Что выГлядите на меня, как на безумца?Иль вы ослушаться хотите? ЖивоПодайте мне мое вооруженье!Я никогда еще так не был силен!..Ничто не страшно мне.ИонафанПойди, усни!Поешь хотя немного! НевозможноГолодным и бессонным рваться в битву.СаулСобаки! Заговор теперь мне ясен!Хотите вы свести меня с престола,Распространив в народе слух нелепый,Что болен я! Теперь один иду яСразиться с великаном. Он иль яНазавтра не увидит свет небесный.(Осматривается и хватается за колонну; покачнувшись, падает; у рта его выступает пет. За окном гром труб и барабанов.)IIСаул к Ионафан Ионафан у окна.СаулЧто значат эти клики?ИонафанНаше войско,Сразившее надменных филистимлян,Идет назад и радостною песньюПриветствует нежданную победу.(Заслоняет окно.)СаулЧто там поют?ИонафанНе знаю! Слышу трубыИ бой в тимпаны. Звуки музыкальныхОрудий заглушают песню.СаулЧто тыСтоишь, окно загородив? Как будтоНе хочешь, чтоб и я послушал кликиМоих счастливых войск? Напрасно думать,Что весть победы может осчастливитьКого-нибудь так сильно, как меня!Теперь мое рассеется унынье;Я бодр, мне весело. Ведь, значит, БогОпять ко мне благоволит, коль этуЧудесную победу даровал нам.Недаром я ему и дни и ночиМолился на одре моем бессонном!Да, да, теперь верну любовь народа,И он во мне опять привыкнет видетьВеликого Саула, филистимлянЖестокого бича… О Боже! ЕслиТы внял моим молитвам, задымятсяОбильно алтари священной жертвойИ с дымом жертв подымется к тебеМоей души счастливой благодарность!ИонафанОтец! Ты нездоров! Не надоТебе теперь показываться войску!И радость может быть вредна, когдаНе в меру ей мы предадимся.СаулСтранноКак выпроводить хочешь ты меня…Уж будто так я болен? Нет, постой,Я из окна хочу приветом встретитьМои войска, сразившие неверных.Что ты стоишь, загородив окно?Ты от меня скрываешь что-то?.. А!Всё это ложь!.. Вы, как с больным ребенком,Играете со мной, желая скрытьВесь ужас правды! Значит, мы — разбиты.И то не крик победный наших войск,А филистимлян бранные напевы!..Они вломились в город! Эй, доспехиСкорее мне! Увидите, как я…ИонафанОтец, я правду говорил. Не стал быОбманывать тебя я так нелепо.То наше войско! Подойди и слушай…(Отходит от окна.)Я сделал всё, что мог.СаулТак это правда!И громкий вопль народный означаетКо мне любовь, к отцу их и владыке!Да, тысячи я победил. — Что это?Давид?.. Какой Давид?ИонафанТот нежный отрок,Что утешал тебя игрою сладкойИ песни пел о тихой сельской жизни.Иессея сын из Вифлеема. ЭтотПастух мой лучший друг. Сражен им грозный,Всё войско в страх ввергавший Голиаф.СаулСоветую тебе друзей получшеСебе найти. А с сыном пастухаБыть другом, знай, царевичу не дело!ИонафанА сами разве мы не пастухи?Иль ты не пас овец на поле Киса,Когда еще на царство не был избран?СаулСпасибо, сын, за это наставленье.Я знаю, стать давно пора мне скромным.Да, я — пастух! О, для чего покинутьВелел Ты мне мое родное поле,Где я беспечно охранял стада,Счастливый сын стареющего Киса!Меня любили все, и был я добрым.Я не хотел иной прекрасной доли.Я был силен. Как спорилась работаВ моих руках. Как я любил просторыВеселых нив и синий дым вечерний,Когда стада сбегались к водопою!Зачем привлек меня на путь тяжелый?Зачем манил меня неверным счастьем?Я не искал престола! Сам хотел ТыМеня царем в Израиле поставить.Но я не смог идти дорогой царской.Так отпусти меня. Зачем проклятье?Нет, Ты несправедлив!(Перед окнами останавливается войско. Барабаны смолкают.)Давид (войску)Сказал Саулу я: зачемНужна мне медная броня?Отступит Бог — ни щит, ни шлемНе защитят от стрел меня.Обременяться ношей лишнейНе стану я, бросаю щит.Бросаю меч; один ВсевышнийМеня от смерти защитит.Я безоружен, посмотри!Мне помощь не нужна ничья!Беру я в сумку камня триИз близ текущего ручья.Ведь без оружья и без шлемаЯ льва убил, преодолев,Когда в горах у ВифлеемаМою овцу похитил лев.Мне великан в лицо глядит,Презреньем дышит острый взгляд,Ему смешон мой детский видИ мой пастушеский наряд.Глумясь над Богом Израэля,Мне крикнул враг мой: трепещи!Но, метко в лоб ему прицепа,Я бросил камень из пращи.И навзничь он упал, в пылиШироко тело распластав.Так умер враг моей земли,Хулитель Бога Голиаф.Он пищей стал лесного зверяИ хищных птиц, истлел, сгорел…Я шел на битву, сердцем веря,Что Бог спасет меня от стрел.Я силы не страшусь земной.Зачем мне меч, зачем мне щит?Господь со мной! Господь со мной!Меня всегда Он защитит.СаулДа, да, с ним Бог! Так, значит, Ты, как прежде,Всесилен и даешь победу тем,Кого полюбишь! О, я думал, большеНе силен Ты, когда Тобой был брошен,Когда я стал томиться одинокоИ опустело это сердце, храмомТебе служившее. Я думал землюОставил Ты и проклял. Но ошибсяЖестоко я. Нет, продолжаешь щедроТы расточать свои благодеяньяТем, вдруг кого по прихоти полюбишь!Меня любил Ты прежде и высокоВознес меня щедротами Твоими,Ну, а теперь… Но неужель другойС такой же любовью безраздельной,С какою я Тебе отдался, нынеТебе отдаться мог? Не понимаюКак мог Ты вдруг, отторгнувши Саула,Другому дать свое благоволенье!..О, вижу, я любил Тебя напрасноОднако знай: коль Ты мне объявляешьТеперь войну, не думай раздаешьМеня, как жалкого червя! БоротьсяЯ стану до последнего дыханья,Пока моя не высохнет гортаньИ изойдет больное сердце кровью!Поборемся!.. Посмотрим, по кого!..Один, совсем теперь один… И страшно,И холодно. Навеки я оставлен.Кем? Кем оставлен? Призраком, рожденнымВ истерзанном моем воображенье.По слабости себе его я создал,Чтобы пред ним униженно молиться,Затем что все родимся мы рабами!Но первый раз блаженство ощущаюТеперь, когда докучное виденьеСтряхнул с себя и сам себе стал Богом!Я лучшее придумал отомщеньеВладыке злому. Он напрасно тщился,Запугивая ужасами ада.Меня в него заставить верить. Полно!Очнулся я от дикого кошмараИ праздную моей свободы праздник!Что ж, заступись за самого себя!Молчишь? Молчишь? Молчишь… Затем что вовсеИ нет Тебя ни на земле, ни в небе.ГолосОн — безумный!СаулКто это сказал? Отвечайте! Говорите, собаки!Не то шкурами вашими я изукрашу стены Галгальские!(Молчание.)(Падая.)Помогите!.. Нет, ничего… Ничего больше не нужноМне лучше…Нет, нет! Я лгал себе, когда я думал,Что жребием смиренным пастухаМои могли насытиться желанья.Нет! Я всегда алкал Тебя, Всевышний.О, помню, иногда в тиши полудня,Баюкаемый шепотом ручья,Я погружался в смутные мечтанья,Я ждал чудес в предчувствии призванья…Ты был моей любовью первой, — да,Любовью первой и единой. СтрастиМое сжигали сердце, но любовьюЯ лишь к Тебе горел, не понимаяИной любви… Из-за Тебя казалсяЯ чуждым средь семьи моей. УкорыМне расточала, в грудь себя бия,Ахинаам, жена, когда внезапноНа ложе, полном ласк, объятий, вздохов,Я каменел, как будто схвачен кем-тоНевидимым. И становились чуждыМне дом родной, и радостные игрыМоих детей под желтою маслиной,И песни сладкие жены, идущейС кувшинами, наполненными влагойСеребряной от ближнего колодца.II я бежал в глухие горы. КамниМне вторили, и эхо разносилоМои моленья Богу Израэля.Но Ты другого больше любишь? Кто онСаулу предпочтенный? Этот жалкийМальчишка с белым пухом под губою,Способный лишь играть, пуская камниИз самоделанной пращи, да песниС плаксивою девчонкой петь в ГелвуйскихГорах… Но он недолго торжествует!Я затравлю, как жалкого волчонка,Моею сворой этого ДавидаИ надругаюсь над Тобой, Всевышний!Один теперь… Совсем один… Разрушен…Кумир любимый! Что же? Отзовись!Хоть громом прогреми в горах соседних,Хоть мышью пискни из угла! О, лучшеБудь громом, мышью, чем угодно, — толькоДай мне увериться, что Ты — не призрак,Что — не ничто!.. Прощай! Когда-то проклялМеня Ты, а теперь я проклинаюТебя, червя, точившего мне сердце!..Нет, ты — не Бог! Ты — адский дух, принявшийЛичину Бога! Сгинь, проклятый призрак!Один!.. Его я проклял и навекиОставлен Им, добыча сам себе…Он не помог… А я Его любил,И Им одним мое горело сердце…(Уходит, опираясь на Ионафана.)IIIЧертоги СаулаДавид (поет)Блажен под покровом Господним живущий:Храня от погибельной сети ловца,Его осеняет Отец ВсемогущийКрылами, как птица птенца.Господняя правда — и щит и ограда.Ему не страшна полуночная мгла,Ни в час, когда жжет беспощадная страда,Полдневного беса стрела.Кругом его тысячи пали; но развеОн может мертвящей стрелой быть пронзен?К жилищу святого и стрелам, и язвеЩитами небесными путь загражден.Господь его помнит, Господь к нему близко,Хранящий на сердце Господни словаНаступит на аспида и василиска,Попрет и дракона, и льва!Кто праведен — волей храним всемогущей;И будет Господь к нему в милостях щедр.Он пальме подобен, на высях цветущей,Возвысится он, как торжественный кедр.СаулОстановись, довольно! Сам хочу яТеперь занять тебя рассказом чудным.Не слышал ты сказанья о проклятом?ДавидНет, не слыхал.СаулОн был прекрасный ангелВсех ангелов прекрасней. СветоноснымЗвался он в небе. Но проклятый Богом,Теперь он страшен кажется младенцамИ их во сне пугает, простираяНад ними крылья черные. Он — другВсех нас, проклятых Богом разъяренным.Как часто вижу лик его прекрасный!Спокойный, бледный, грустно одинокий,Бесшумно вея черными крылами,Ко мне склонился он, когда впервыеЯ проклинал проклявшего меня.

Уста его бесцветны. ПоцелуиБезвременно печальны. Мне казалось,Что я его когда-то видел в детстве,Что это — друг старинный. В одинокойХолодной темноте он приникаетК горячему постели изголовьюИ охлаждает лоб мой воспаленный.Но как он холоден! Однажды слезы,Моим горячим выжженные сердцем,К нему на крылья черные упали.Оледенев мгновенно, разметалисьОни, как звезды льдистые на черномПокрове ночи; и замерзло сердце,И ни о чем уж боле не жалел я.Я знаю: поцелуй его смертелен.В глазах его безбрежные просторыНебытия, где нет цветов и звуков.А как любил я жизни острый пламень!Везде искал я жизнь, и ей молился.Руки бесцельное стремленье, мысли вспышка,Хотенье сладострастное — всё былоМне лишь единой жизни откровеньем,И верил я в Того, Кто вечно сущий.Его любил я, и моей любовьюОн вечно жил, и семя вечной жизниЯ в Нем имел. Но проклял я Его,И нету больше Бога, и я сам,Отторгнутый от жизни вечной, жертваИгры случайной временных явлений,Его убив, себя убил навекиИ стал добычей яростного страха.Тогда-то вот давно знакомый голосСтаринного товарища раздался,И я упал в холодные объятьяСулившего покой небытия.Пусть бесприютно, холодно… О, лучшеОстаться с этой правдою холодной,Чем тратить негасимый пыл любви,Чтоб сотворить ненужный лживый призрак,Который, насмеявшись над тобою,Тебя жестоко бросит. Пой скорее,Играй на гуслях, разгоняя ужас!Давид (поет)Он пищей стал лесного зверяИ хищных птиц, истлел, сгорел…Я шел на битву, сердцем веря,Что Бог спасет меня от стрел!Я силы не страшусь земной;Зачем мне шлем, зачем мне щит?Господь со мной! Господь со мной!Меня всегда он защитит!СаулБезумный! Кто твоя защита? Призрак,Который няньки выдумали детям,Чтобы заставить их повиноваться!..ДавидСдержи язык! Бог грозен! Не кощунствуй!СаулЯ не рожден, чтоб подло пресмыкаться,И страх меня смириться не заставит!ДавидБезумный! Иль не видишь Божьей кары? Зачем в своем упорствуешь безумье?СаулНе забывай, что ты еще не царь,И я могу отдать тебя собакам!ДавидНе забывай, что больше ты — не царьИ что на мне помазания масло.СаулДа, он хотел тебя царем поставить,Но я хочу другого! Ты увидишь,Кто победит!ДавидКогда угодно Богу,Чтоб был Давид царем — царем он будет.СаулКогда угодно мне, чтобы ДавидРастерзан был, то он растерзан будет!ДавидНе изменить тебе Господней воли.СаулМолчи, несчастный, или я, не медля,Тебя проткну копьем медноконечным!ДавидМеня спасет мой Бог!СаулПосмотрим, как-тоТебя спасать Он станет!ДавидЖизнь моюЯ предаю в Его святую волю!СаулНе раздражай меня смиреньем глупым!Ты не дитя, чтоб верить бабьим сказкам!ДавидЯ не безумец, чтоб отвергнуть Бога!СаулЯ не безумец, чтоб Его бояться!Его я проклял!ДавидНет, но Он тебя!СаулНе при тебе ли проклинал я Бога?ДавидТвое проклятье было крик бессилья!СаулПрими ж мой дар бессильный, ты, всесильный!(Бросает в него копьем. Копье вонзается в стену.)ДавидГосподь меня хранит от вражьей злобы!СаулЧто это? Или призраки владеютМоим умом, что стали чудесаСвершаться пред глазами? Прямо в стенуВонзилось острие, а целил меткоЯ в лоб ему. Рука моя доселеНе изменяла мне ни разу Странно…Иль правда Богом он храним?ДавидУверуй,Что жив мой Бог и что Ему не надоНа то, чтоб быть, твое согласье!СаулВот же!На этот раз удар мой будет меток!Мальчишка хитрый! Ловко увернулсяТы от копья! Пусть веруют глупцы,Что Бог тебя хранит, тогда как простоТы хитростью своей избегнул смерти!Но я тебе отмщу, и ты царемНе будешь! Я над волею ГосподнейВосторжествую. В глубину пустыньТы убежишь, и там тебя настигнутМои войска, и принесут мне трупТебя, царя, помазанного Богом!..Беги теперь, чтоб я тебя не видел.(Давид уходит.)Как пусто, пусто! На осеннем небе,Как зарево, встает кровавый серп…Да, на ущербе месяц. Как он страшен!Ни звука! Чу! осенние листыШумят в саду с непостижимой грустью.Грядущее — темно, темно…(Входит Ионафан.)ИонафанПрилег быНемного ты, отец! Уж пять ночейНе подходил ты к ложу! Что ты смотришьС безмолвным ужасом в окно?СаулЗадерниСкорее занавеску! Это месяц —Какой-то нехороший! Тише. Слушай!Как будто ветер изменился. ЗначитПогода переменится.ИонафанДа, ветерХолодный из пустыни дует.СаулЛучшеТеперь в могилу лечь, когда повсюдуМогильным веет холодом. Но горькоХолодному ложиться в гроб холодный,Когда душист и зноен горный ветер,Когда земля пьянеет жаждой жизни.ИонафанОтец, зачем такие мысли!СаулРазвеНе видишь ты, что смерть глядит мне в очи?Не избежать когтей ее железных…Что там задребезжало?ИонафанВетер! Ветер!СаулНастанет день, а мир — пустыня будет!Умрет живое всё и тот же ветерНоситься будет с похоронной песнью,Оплакивая мир, когда-то живший,Страдавший, всё терпевший, в ожиданьиКакого-то неведомого счастья,И провалившийся…ИонафанТы просто болен!Пройдет болезнь, — и ты вернешься к жизни?СаулЯ не могу ожить. Я заключилСоюз с проклятым, мертвым богом смерти.Он соблазнил меня холодной лаской.ИонафанОставь свой бред! Смотри на жизнь здорово!СаулТы не видал его бесшумных крыльевИ потому еще живешь надеждой.Что за безумье там?.. Как будто деньПриблизился последний. РаствориОкно! Вот так. Как душен сумрак ночи!И холоден, и душен. Звезд не видно,И в мутной мгле повис обломок красный.Ужели звезд я больше не увижу?Я их люблю, бездумных и бесстрастных…ИонафанОтец, прими целебное питье!Ты целый день его не трогал.СаулДай!(Берет изукрашенный резьбой с рисунками золотой кубок и, откину голову, с упоением глотает.)ИонафанКак исстрадался он и как ужасноЕму лицо прекрасное изрылиГлубокие морщины! НапряженьеВо всяком мускуле! Так жить нельзя,Без сна, без пищи, жертва страшных мыслей!СаулКак будто благодатная сонливостьПо телу разлилась! Когда бы мог яТеперь уснуть!ИонафанЛожись, а я пойду.СаулНет, погоди! Вот я один останусь,А он и явится — предтеча смерти…ИонафанСпокоен будь! Теперь уснешь ты крепкоИ утром встанешь с обновленной силой.СаулОкно закрой покрепче! Так. Ты знаешь,Я говорил тебе, что Бог оставилМеня совсем на жертву темным силам!Я знаю, гибель неизбежна. Всё жеНе верится, что я умру бесследно!Ведь жил я в Боге. Как Он мог оставитьМеня совсем?ИонафанПрощай! Покойной ночи!Я уношу свечу.СаулНет, нет! Оставь!Я не гашу до утра. РазольетсяРассветный крик петуший за окном, —Тогда ее и погасить!.. А раньшеБоюсь остаться в беспросветном мракеНаедине с собой и с ним… Скорее бЗаря всходила!ИонафанДоброй, доброй ночи!(Уходит.)СаулЯ падаю куда-то… Близко, близкоПроклятый дух, и нет спасенья мне…Позвать певца!.. Но я его прогнал…Он больше не вернется! Страшно, страшно(Падает на ложе и закрывает глаза.)IVПустыня ЭнгаддиПещера. В глубине Давид и воины. Давид поет. Вбегает Авесса.АвессаХодил я за водою. Вижу, ратиГромадные Саула наступают,И вся пустыня блещет медью шлемов.Я, прячась за пригорками, камнями,Бегу тебя, Давид, предупредить,И вот на узенькой тропинке, сбокуЗаросшей кактусом, глазам не верю!Саул, — один, без свиты и без близких,Идет, на грудь уныло опустивТоржественную голову, а кудриГромадным черным лесом ниспадалиЕму за спину, и трепал их ветер.Он не глядел по сторонам. ОбходнойТропинкой побежал скорей к тебе я.Он прямо шел к пещере. Видишь: БогТебе врага сегодня предал в руки!Он безоружен. На него врасплохМы нападем! И больше нет Саула!ДавидПринес воды?АвессаДа, глиняный кувшинНаполнен весь студеной, чистой влагой.Искал я долго! Начал приходитьВ отчаянье. Кругом серели камни,В края небес бесцветных уходилаГорячая песчаная пустыня;Ни облачка; вот только в вышинеВсплывает белый, легкий, тонкий волос,Надежду дав желанного дождя,И вновь бесследно тает. Ни цветка,Ни хилой травки в каменном ущелье;Лишь кактусы раскидывают всюдуКорявые, в жестоких иглах лапы,Да иногда возникнет из камнейЗмея, сверкая чешуей пятнистой,И, быстро извиваясь, пропадет,Вильнув хвостом, за каменною глыбой.Уж мой язык засох от острой жажды;Я не считал бесчисленные капли,Стекавшие с лица в песок горючий;Хотел уж я сюда вернуться. ВдругПриветное послышалось журчанье;Холодный ручеек из недр скалыСтекал по дну из разноцветных камней,Из каменных отверстий выбивалисьПрозрачные и ледяные струйки;Крутом ручья лужайка зеленела,И под водою желтые цветыСклонялися трепещущей головкой.ДавидТс! Кто вошел?АвессаСаул!.. Иль ты не видишь?.ДавидНе двигайтесь до моего приказа!(Делает несколько шагов и смотрит то направлениюквыходу пещеры.)Усталый, он упал на пол пещерыИ, широко раскинув кудрей пряди,Закрыл глаза. Во всем могучем телеКакая-то надломленность. Как тяжкоВздымается его крутая грудь!Растрескались широкие ступни,И жадно пыль насела на ногтях.Пернатый шлем скатился с головы;Под голову положен плащ багряный.Уста сухие жалостно открыты…Как дикий лев, стрелою уязвленный,Лежит Саул, еще недавно грозный,И, кажется, сейчас из алой пасти,Густыми волосами обрамленной.Рыканье вылетит, встревожа эхоИ огласивши каменные своды…Глубоко спит, измученный дорогой!..Вот ящерица гибкая вскочилаНа грудь ему, юркнула и пропалаВ пещерной трещине. Он не проснулся…Саул! Мой царь! В моей теперь ты власти!Вот меч. Взмахну — и больше нет врага,И я один — владыка Израэля!Но знай: Давид не станет на царя,Помазанного Богом и пророком.Бесчестно руку подымать! К тому жеВсе ужасы гоненья не моглиВо мне любовь горячую ослабитьК тебе, моей алкающему смерти!Но, чтоб ты знал, что был в моих руках,От твоего плаща я отсекуБольшой кусок золоченого шелка!(Вынимает меч и отсекает. Воинам.)А вы его не смейте пальцем тронуть!Проснувшись, он захочет, верно, пить;Кувшин с водой поставлю к изголовью!(Берет глиняный кувшин с змеевидной ручкой и ставит возле Саула Саул шевелится. Давид прыгает в глубину пещеры.)СаулО, если бы хоть каплей чистой влагиЯ освежил пылающие губы!Кувшин! Откуда? Прежде не видал яЗдесь кувшина! Но это очень кстати.(Пьет. Давид показывается.)СаулОпять меня морочит призрак лживый?В пустыню я, и он за мной в пустыню5ДавидСмотри! В лучах полуденного солнцаВ моих руках блестит кусок багряныйОт твоего дорожного плаща!Сейчас его отрезал я мечом!Когда б хотел я, заостренный мечЛегко отсек бы голову твою.Но не хотел я гибели Саула.Хоть он моей алкает так упорно!Мне горько, царь, что я посмел одежду,Тебе принадлежащую, рассечь!Теперь ты видишь, понимаешь ты,Что понапрасну думал, будто яИщу тебя убить? Когда бы легчеЯ это мог исполнить, чем теперь!Но вот мой меч к ногам твоим слагаю!Опомнись, царь! Кого ты злобно гонишь?Что сделал я тебе? Господь рассудитМеня с тобой! Но знай: моя рукаНе поразит тебя!СаулА я-то думал.А я, безумный, верил, что с престолаМеня свести ты хочешь!.. О, безумье!Прости меня, прости меня. Давид!Давид, мой сын, ты ль это?ДавидЯ, мой царь!СаулПрости, за зло добром мне воздающий!О, как ты чист и свят! И как я мерзокСебе кажусь перед тобою! Кто,Кто, повстречав врага, его отпустит?А ты… Послушай: скоро час пробьетИ средь живых меня уже не будет!Я не скорблю о жизни! Но одноМеня томит: оставлю я детей,Беспомощных сироток. Злая участьДетей Саула ожидает. ЕслиТы раз был добр с твоим врагом заклятым,То пощади его птенцов безвинных!Они тебе не могут повредить!

Пошли их к деду Кису. Там забудутОни отца, виновника их бедствий,И доживут свой век под тихой кровлейПастушьей хижины. Не будь жестоким,Не откажи в моей единой просьбе,Клянись ее исполнить!.. Царь Давид!..ДавидКлянусь ее исполнить, царь Саул!СаулМой мальчик! Ты ль, недавно так игравшийНа гуслях песни галилейских гор,Ты ль, так робевший в царственных чертогах,Ты ль — ныне царь?.. О, что со мной? Без болиТебя, Давид, царем я называю!Достоин ты престола! Как прекрасенТы стал теперь! Каким чудесным блескомТвои глаза сияют голубые!Будь, будь царем и будь меня счастливей!Цвети здоровьем, силой, красотой…Но, позабыв проклятого Саула,Не забывай его детей несчастных!(Выбегает.)VЧертоги СаулаНочьСаулОн умер. Перед смертью ничегоНе поручил сказать мне. НеужелиМеня совсем забыл он? Иль, быть может,Не смел, боялся Бога?.. ОдинокоСовсем теперь мне стало! Прежде знал я,Что где-то есть великий муж, мудрейшийМеня… Он умер. Я теперь один.Все, кто вокруг, мне кажутся ничтожны,И сердце им открыть я б не решился.Что мне дадут они? Насквозь я знаюВсе мысли их. Мне душно в этом мире,Я жажду тайн, сокрытых в сердце мира…Я знаю, мир умерших страшно близокДля нас, живых, и силой тайных чарПорой мы может с ними сообщаться(Одни глупцы не ведают об этом)!Я богом стал себе однажды, БогаОтвергнув… Тайны жизни мировойУжели Бог не вскроет? Помню, слышалЯ о колдунье галилейской. Как-тоМне указали дом ее, высокоСтоящий на горах у АэндораСреди бесплодных скал… Она мне дастКлючи от тайн. Презренно суеверье,Что запрещает нам тревожить мертвых!Он нужен мне, и я его достану,Хотя б из черной пасти ада! ЗавтраТайком бегу в далекий Аэндор,Чтоб говорить с пророком Самуилом!Как ночь ясна, прозрачна! Над горамиСияют звезд лучистые лампады;Ни ветерка, — и слышу чутким сердцемНапевы звезд серебряных. Хотел бы,Покинув шум земли, в далекий путьПуститься я сквозь океан воздушныйИ навестить пустынную луну…Ничья нога там не была ни разу;Там нет цветов и вольных ручейков,Там тишина и неподвижность смерти.(Появляется женщина в белом покрове.)Кто там вошел?(Женщина скидывает покров с головы.)Шомера, ты!.. Не верю!.. Нет, это наважденье!ШомераЗдравствуй, царь мой!СаулТот самый голос, так давно звучавший!ШомераЯ принесла тебе благословеньеОтца, тобой забытого!СаулОтца?Он вспомнил обо мне? А я… Я думал…ШомераОн сына ждет!СаулОтец, отец!..ШомераПечальноПо вечерам сидит он на пороге,Когда стада бегут, вздымая пыль,Алеющую в зареве заката,И говорит: Саул, мой сын! УжелиТебя я не увижу?.. И не он,Мой первенец любимый, мне закроетГлаза, последним сомкнутые сном!..СаулО, говори! Я каждый звук ловлю!..ШомераВот я пришла! Я слышала, ты болен,И Бог тебя оставил?СаулДа, оставил!ШомераУ нас весна! Я принесла тебеРумяный гиацинт со дна долины;Возьми!СаулВесна!.. Ты говоришь: весна?ШомераВесна в родных горах! Под ясным небом,Между кустов, зазеленевших ярко,Опять гуляют овцы, и свирелиПоют из золотистой дали!СаулСтранно!..Я думал, больше нет нигде весны!..ШомераИдем со мной! Как прежде будем жить,И ты уснешь в моих объятьях жарких!СаулМеня любила ты! Да, но теперьКто может полюбить меня? ИсточенПроклятьем я, и потускнел мой взор.ШомераЛюблю тебя, Саул! Люблю, как прежде,Мой бедный царь!СаулИ ты Саула любишь?Беги, несчастная! Страшись с проклятымЕго проклятье разделить!ШомераС тобоюЯ не боюсь проклятья!СаулСтранно, странно!ШомераИди к отцу. Он ждет тебя всечасно.СаулИдти к отцу… Забыть всех этих летТяжелый сон, и прежним стать Саулом!..ШомераИ прежним стать Саулом!СаулНеужелиВозможно счастье?ШомераТам, в горах весна!СаулТам, там весна…ШомераИ золотятся дали!СаулОтец…Меня он любит?ШомераЖдет минутыТебя прижать к груди своей.СаулСо стадомПойдем мы в горы!ШомераТам цветут нарциссы,Поет свирельСаулИ ты, и ты…Шомера!..Нет, это сон!ШомераМой бедный, бедный царь!СаулНет, поздно, поздно! Должен СамуилаЯ вызвать.ШомераЧто?СаулБеги, беги отсюда! С адом я связался.ШомераГоре!..Что, что с тобой?СаулОтцу мою любовьСнеси! Скажи, чтоб он меня забыл,Что сыном быть его я недостоин…Поди сюда! Последнее лобзанье,И уходи! Прощай!ШомераНет, не уйду!Дай мне побыть с тобой!СаулКричит петух,Светлеет сумрак…ШомераТают звезды…СаулКрепчеПрильни к устам горячими устами!..ШомераО, если б я тебя вернула к жизни!..СаулТы — гиацинт, цветок родимых гор!..VВ Галилее. НочьПо ущелью меж гор, где стоит Аэвдор,Он бежал в нависающей мгле.Было пусто кругом. Лишь волшебницы домВозвышался на голой скале.В темноте горячей одинокий ручейПробивался из каменных скал.Разбудя тишину, завывал на лунуВ отдаленьи голодный шакал.Вот ущелье темней, и шаги от камнейОтдаются, сливаются в гул,И, испуганный им, по уступам крутым,Как безумный, несется Саул.Вот волшебницы весь. И он крикнул: «я здесь!Эй, старуха, скорей отвори!»Ярко пламя углей, красных маков алей,Проступало, как пятна зари.«Заклинаю тебя! Мне томиться невмочь!Я хочу его видеть теперь!Чтоб увидеть пророка, в холодную ночьПробирался в горах я, как зверь.Посмотри: я тоской обессилен и стар!Чтоб услышать знакомую речь,Прибегаю я к силе таинственных чар…Эй, старуха! Смотри, не перечь!Коль поможешь ты мне, я тебя награжуА откажешь, мечом заколю!Изнемогший, несчастный к тебе прихожу…Приступай к заклинанью, молю!»И при виде меча, заклинанья шепча,Подняла она перст костяной,Затрясла головой. Ветра яростный войРаздавался за ветхой стеной.Замутилася мгла. Забелел из углаБледно-тусклый могильный покров…В одиночестве скал как-то странно звучалТяжкий звук неизвестных шагов.И покров совлеча, и костями стучаО пещеры отзывчивый пол,Житель темных могил, он, пророк Самуил,На Саула взор мертвый навел.И воскликнул Саул: «помоги, помоги!Ты, возливший елей на меня!Что мне делать? Кругом наступают враги,И страшуся я каждого дня!А Господь отступил от меня навсегда!..Что могу я, покинутый Им?Помоги, помоги! Прихожу я сюдаЗа последним советом твоим!»— «Для чего из могилы ты вызвал мой прах?О Саул, мертвецов не тревожь!В первой яростной битве в Гелвуйских горахНеизбежную смерть ты найдешь!Твои дети погибнут, погибнешь ты сам,И тебе не могу я помочь!Твой покинутый труп — яства алчущим псам…Все бегут от проклятого прочь…Для чего ты, безумный, тревожишь гроба?Запах смерти живым ядовит…Ты умрешь! Что могу я? Решила судьба,И на царство воссядет Давид».Было пусто кругом. Яркий месяц сверкал,Горы — дики, пустынны, мертвы.Тихо звезды мерцают, и только меж скалРаздается рыданье совы.VIIВ горах Гелвуйских. Палатка СаулаНочь. Саул на ложе. Рядом мерцает светильник.СаулКак бесконечна эта ночь! ПродумалЯ всё давно, и встретить смерть готов!Ужели ночь последнюю я долженБез сна томиться в безысходных думах?О, что за тишь! Отчетливо и мерноСвершает время круг определенный,И голос тишины мне ясно слышен.Один, один… Мне кажется, что яЛежу на дне глубокого колодцаИ вверх смотрю на небо, сквозь отверстье,Но там звезды не видно ни единой.Кто это?АвенирЯ, мой царь!СаулПриходишь кстати.Не спится мне. Я рад со старым другомПоговорить об этом свете бледном.Спокойно всё?АвенирОбходят часовыеВойска дозором и, на холм поднявшись,Высматривают дали. Горы немы.Еще далеки рати филистимлян.СаулОни придут с зарею.АвенирДумать надо.СаулИ трубный звук мне будет знаком смерти?АвенирНет, светлым знаком радостной победы!СаулЗачем ты лжешь? От Самуила знаю,Что завтра день моей кончины!АвенирПолно!Не доверяйся призракам!СаулЯ виделЕго покров могильный, ниспадавшийДо самых ног потоком серых складок,Я слышал, как его стучали костиО пол пещеры каменный, и запахБезумный тлеющего тела в ноздриМои впивался, голову мутя мне…Но я узнал его знакомый голос,Хоть он звучал иначе, глухо, мертво…Я ниц упал от страха…АвенирПолно, полно!..Не возвращай больных своих видений!Пускай они умрут в тебе навеки!СаулОн мне предрек моей кончины день,Меня отверг, и я наверно знаю,Что не обман пророка предсказанье.Но пусть! Прошло, давно прошло то время,Когда беспомощно, в предчувствьи смертиЯ скрежетал зубами и боялсяМгновенья смертного. Случайно в миреЯ проблестел залетным метеором,И вновь теперь вернусь в родное чревоЗемли, меня когда-то изблевавшей.Сегодня день так медленно сгорал,Так нехотя за холм садилось солнце,Как будто бы потешить на прощаньеМеня хотело. Я смотрел на горы,На небо бледное, — и мне не больноПрощаться было с миром. Над цветамиКружился мотылек золотокрылый,Как я, погибнуть завтра осужденный…Да, рано или поздно — всё равно:Чем ярче были искры, тем скорееОни погаснут, канув в мрак бездонный…Весь мир несется к цели неизвестной:Желают все, скорбят, и в заключеньеКуда-то падают. Там — нет желаний…Там тишина. Скажи, что так безумноЖурчит там за окном? В горах ГелвуйскихПотоков много ясноструйных. СноваЖурчит, журчит поток неугомонныйИ камень точит силою упорной.АвенирНет, здесь нище потоков я не видел.Чтобы достать воды, за много стадийХодили мы сегодня в полдень.СаулСтранно.Так явственно журчанье. НеужелиВ моем мозгу оно? Да, неустанноТочили мысли мозг мой воспаленный;Ни днем, ни ночью нет во мне покоя.Я как-то не похож на человека.Тот мир, который вижу, так отличенОт мира, всеми видимого! ЗвукиМне слышны в час, когда для прочих смертныхСтоит ненарушимое молчанье.Я одиноким был всегда. Давно ужДавила жизнь меня, как сон проклятый.Я смерти жду. Она мне пробужденьеОт долгого и тяжкого кошмара.АвенирТы умирать не должен!СаулИль жестокимТы хочешь быть, последнюю надеждуОтнявши у несчастного? Подумай,Что мне осталось в жизни? Ведь другомуИзраильское царство вручено!Он — молод, благороден; почитаетОн Бога своего. Я понимаю,Что будет он меня полезней. СтранноБезумному оставить в руки царство.АвенирЧто твой недуг! Пройдут года — он минет!СаулНет, завтра провалюсь я в вечный сумрак!АвенирЗабыл ты Бога!СаулАх, молчи, довольно!Я так устал от лжи, к тому же подлой!..Я гибну, — да! — но Им не побежденный!АвенирПойду теперь, а ты усни.СаулПостой!Постой… Ужель опять?.. Да, страшно, страшно!..Что знаем мы? Что, — если не усладаНебытия, а новые мученья,Опять, другая жизнь в иных мирахИ то же бремя вечного проклятья?..Нет, нет!.. Не уходи!.. Мне больно, больно!..Послушай! Из окна так остро пахнетВесенней ночью!.. Это — запах жизни…Я так любил всё это… НазывалиМеня прекрасным. Неужели завтра

Всё это тело жалко посинеет,Придет шакал голодный и откуситМне нос?.. Ха, ха!.. Вот чудная картина!Какое издевательство! Кто смеетТак нагло издеваться надо мною?..Я цвел здоровьем, силою, красотою,Я обнимал весь мир моей любовью,И вот… Не уходи! Как я останусь?..Так далеко до солнца! Я нуждаюсьВ любовной, нежной ласке. Так давноМеня никто не приласкал. ЖестокоСмотрели на меня, как на больного,Безумного. Хотел бы я теперьЛежать на поле, там, в родной деревне,Горячий лоб уткнув в траву густуюИ нюхая безгрешные фиалки…А ветерок бы колыхал былинки,Желтеющие в ласковой лазури,Где тают облака. Их быстрый бегСледил бы я окрепшим, острым взором…Летят они далеко и бесцельно…Одни растают, прилетят другие…А ветерок поет мне сладко в уши.Но этого ведь никогда не будет!Ах, чувствую, что кто-то злой и сильныйСхватил меня за шею и толкает…Смотри скорей: следы прошлых пальцев,Наверное, остались на затылке!Я больше не свободен. О, напрасноЯ мнил себя свободным в те мгновенья,Когда, покорный быстрому желанью,Того казнил, тому давал награду,Когда во имя власти и свободыУбил я Бога, став себе законом…Нет, я бессилен! Острыми клещамиМеня сжимают… Упираюсь тщетно…Мгновенье, и…АвенирМолчи, молчи, молчи!Тебя и слушать страшно!СаулПозовиИонафана! У окна вдвоемСадитесь вы! Заснуть я постараюсь.(Авенир уходит.)Быть может, умолять Его простить?Рыдать, упавши на колени? ВластноОн защитит меня от адских духов!Да, защитит!.. Но жить в позоре вечной,Сознать себя бесславно побежденным,Служить Владыке, раз Его проклявши…Нет, нет! Пускай весь ад меня терзает.Я гордо жил и умираю гордо.(Входит Ионафан и Авенир.)Светильник не гасите! Так. ОставьтеМеня теперь!(Опускает голову и закрывает глаза. Ионафан и Авенир у окна.)АвенирКак он пойдет на битву?ИонафанЧто делать мне?АвенирУговори егоНе выступать в сраженье! Он беречьсяНе станет. Он в своем безумстве твердИ верит в неизбежность смерти.ИонафанГоре!Что от него осталось?.. Погляди!Ведь это труп живой! Как пот струитсяС бесцветного чела!АвенирУдержим силойЕго от битвы! Руки свяжем!ИонафанКак руку на отца поднять?АвенирНа благоЕму должны мы это сделать.ИонафанБольноПред смертью мне его обидеть! ВерюЯ сам, что близок час его последний.АвенирБезумье заразительно.ИонафанПоверь мне,Он не безумный. Мудростию дышатЕго страдальческие речи. БоленОн тяжко: бес его терзает.(Саул вскакивает.)СаулУтро!Слетают сумерки! Друзья, подите,Я расскажу, какой я чудный сонСейчас увидел! О, какое счастье!Бесследно миновал недавний ужас!Послушайте. Измученный, уснул яИ вижу, в тех же я горах Гелвуйских,Но ночь минула. Яркий белый светЗалил окрестность. Он исшел с ФавораИ озарил всю Галилею. Кто-тоБыл на Фаворе. Кто — не помню. ТолькоВсё решалось там, — всё, что томило,Что прежде неразгаданным казалось,И счастье бесконечное лилосьВолнами белыми… О, как спокойноИ хорошо! Отдерни занавеску!Смотри туда! Вот он, Фавор зеленый,И тот же белый свет, зари предвестник!Смотри, смотри, как просияли рощи,Напевен ключ и лучезарна даль!В душе моей яснее, чище, проще…Как нежно пахнет розовый миндаль!Кто там стоит, сияя и белея,Кто смотрит так, лаская и любя?О, песни пой, родная Галилея,Придет земле спасенье из тебя!Как перед ним мерцает, робко таетПоследний свет ночных печальных звезд!Какой-то мир торжественный слетает;Смотри: стоит любовен, близок, прост.Откуда он, нежданный утешитель?Не всё ль равно? Что спрашивать, когдаОн побежден, проклятый искуситель,И мрак прожгла восточная звезда!Он убежал, жестокий призрак вражий.Весна кругом, весна в душе моей;Всё тот же я! Весна всё та же, та же,И не кажусь я больше чуждым ей.Трава бежит раскидистым побегом,Встают цветы из влажных, черных недр;Осыпанный душистым, белым снегом,Прозяб миндаль, и зеленеет кедр.Как счастлив я! Как все со мной счастливы!Что скорбь моя пред счастьем полноты?Я всё люблю: и горные оливы,И красных маков яркие цветы…Я вечно жив, и все со мною живы!Мы все в одно таинственно слиты!Ликует всё. Куда ни кину взора,Всё говорит о счастье бытия.Смотри, смотри: меж белых гор ФавораВознесся он, моря огней лия!И торжествует он над древним игом;Из адской тьмы сияет Назарет.Он в нас, мы — в нем… Что перед этим мигомМученья все моих тяжелых лет?И он стоит, — всех звезд и солнц лучистей,Вдаль устремив лазурные глаза;Его уста — багряных гроздей кисти,Он — истинная, чистая лоза.Он говорит: «земную плоть усвоя,Меж Вечностью и вами я звено.Ко мне идите! Пейте даровоеМоей любви багряное вино!И лягу я в холодном камне гробном,Увитый белой, льняной пеленой;Мой труп висел один на месте лобном,И был пронзен я пикою стальной.Я — вечный свет, зажженный на востоке!Ягненок я, закланный прежде век!Из рук моих струятся крови токи,Пятная тела нежно-белый снег.Согрею вас в моей любви покрове;От смерти вас спасу, второй Адам!Вот, плоть моя в горячих брызгах кровиРаздроблена: я вновь ее создам.Вы, смерти яд вкусившие от древа,Вам вознесен мой деревянный крест!В Марии оживет праматерь Ева;Кто хочет жить, тот плоть мою да ест.Жена, любовь, восторг любовной жажды,Мир — красота, забывшая добро!Ты, из ребра созданная однажды, —Не для тебя ль в крови мое ребро?На третий день из каменных расселинВосстану я, поправший смертью смерть,И образ мой, и завершен, и целен,Взлетит к Отцу в сияющую твердь.И будет мир получен вами внове,Через меня опять ваш дух окреп…Кто хочет жить — моей да жаждет кровиИ плоть мою да ест, небесный хлеб!»О, сын мой, сын! Бессмертной жизни семяВо мне цветет, его я полюбил.Я не боюсь, чтоб тяжкий молот — времяМеня навек ударом раздробил.Смотри туда, смотри туда!.. Но болеНе вижу я сияющих лучей.Там — никого. Росой блистает полеИ дальний ключ играет горячей.Как хор земли сегодня полнозвучен!О, ты, земля, мне чуждая досель,Великий мир, ты снова мной получен!Чу, вдалеке сребристая свирель!Но знаю я, что этот сон недолог.Он пролетит, — и снова темнота.Потонет он, грядущих дней осколок,Чтобы блестеть, как дальняя мета.ИонафанКак болен он!АвенирБезумен безвозвратно!СаулИонафан, порадуйся со мной!Светла душа, и утро ароматно,Я — не чужой средь радости земной.Далек тот день, когда одно мы будем,Я, Бог, земля, леса и облака, —Но он придет, и станут дики людямБылой вражды тревожные века.Ионафан, иль ты не видел света,Что ниспадал с Фаворской высоты?Там, вдалеке, ужель не видел тыСребристый луч над весью Назарета,Где расцвели миндальные цветыИ брезжит луч грядущего Завета?(Гром труб.)ВестникПолки врагов явились из-за гор.СаулПускай идут.АвенирИ ты не озабочен?СаулМой дух горит и боевой топорЗдесь, у бедра висит, для битв отточен.ВестникОни явились на рассвете дня,Их рать шумит, как бешеное море!..СаулСкорее мне доспехи и коня!Ты, Авенир! Чтоб войско было в сборе!(Уходит.)VIIIВ горах ГелвуйскихПолдень. Мрак.По ущельям, отягченнымГрудой туч, несется гул.На коне, с мечом злаченым,Мимо войск летит Саул.Повод вышитый роняетИ движением рукиРаздвигает и ровняетМеднобронные полки.Из-за гор стремятся рати,Блещут в сумраке мечи.С каждым мигом войско статей,Кони бьются горячи.Блещут перья, вьются гривы,Пламень рвется из ноздрей.Царь, как ветер, и красивыПряди черные кудрей.Рати движутся, блистая;Яркий копий плотен лес;Скрыла туч свинцовых стаяСвет полуденных небес.Черны тучи. Гром могучийКолыхнул угрюмый бор.Поднялся песок зыбучий,Вспышки молнии из-за гор,Лязг, бряцание оружий,Шлемов блеск из мутной мглы,Злобный ветер дышит стужей,Звон меча и свист стрелы;Окровавленные кони,Ярой бури стон и вой.Скачет царский конь в попонеЗлатотканной, парчевой,Он упал, мечом рассечен…Бьются молний языки.Рой враждебный бесконечен,За полком летят полкиНа высоком, голом скатеС полководцами Саул.Там, под ними, сшиблись рати,Дол во мраке потонул.АвенирОстерегись! Сейчас чуть не заделаТебя стрела!СаулНе знаешь разве ты,Что стрелами горячими изъеденДавно мой мозг? Чего же мне страшиться?ИонафанОпять, опять! Она в плечо воткнулась,И кровь течет струею дымно-алой!Отец!..СаулПускай! Мне нечего бояться!Без страха я гляжу в глухую безднуНебытия, в нее готовый кануть…АвенирДай, поддержу тебя!СаулНе надо! РанаПустяшная!.. Как ярко кровь мояБагрянит латы золотые! С кровьюТечет душа моя и легким дымомРазносится!ИонафанУйди за этот скат!Туда не достигают вражьи стрелы!СаулНи разу я не бегал пред врагами!Смотри: земля оплакивает шумноМою кончину! Небо затянулосьПокровом черным, и далеко солнце…ИонафанТы, изнемог, приляг! Мы перевяжемТвое плечо.СаулВедь я сказал: не надо!(Гром и молния).Греми, греми! Пускай в безумстве бури,При блеске диких молний, дух СаулаЕго покинет тело! Жил довольноЯ на земле, довольно, чтоб изведатьВсю горечь жизни и ничтожность счастья!ИонафанЕще стрела!СаулСмотри на кровь Саула:Она краснее крови жалких смертныхИ горяча, как пламень!АвенирДо концаОн хочет быть безумным!(Саул падает на руки Ионафана.)СаулБольно!.. Больно!..Скорей меня убейте!ИонафанПеревяжемТебе мы раны!(Пронзенный стрелой, падает мертвый. Авенир поддерживает Саула.)СаулБольно! Не могу!Зачем мне жить еще, когда любимыйМой сын лежит убитый предо мною!Истерзан я! Убей меня, молю!АвенирМы кровь твою, не медля, остановим!СаулЯ не хочу! Когда в тебе осталосьНемного жалости, избавь скорееМеня от лютого страданья? Больно…А! Ты не хочешь? Подлый раб!.. Так сам яСебя убить найду довольно силы;Проклятье всем! Последнее проклятье?(Гром и молния.)Греми, шуми, блистай и разнесиСаула прах, стихиями сотканный!Заветный миг желанного покоя!..Погас мой день! Прими меня, как друга,Ты, вечный мрак безвременья!..(Падает на меч. Гром и молния.)IXПеснь ДавидаЯ последнюю песню пою над тобой!Из-за гор розовеет заря,Голос мой прозвучит похоронной трубойНад покинутым прахом царя.Разлетелись обрывки бунтующих гроз,Глубь небес непостижно чиста,И на горы ложатся сияния роз…Тихо капли спадают с листа.Пролетела гроза. Вечер сладко спокоен.Твоя жизнь, о Саул, пронеслась, как гроза!Ты в доспехах лежишь, ты, торжественный воин,И навеки сомкнулись глаза.Пусть ты мертвый лежишь. — Ты могуч и не жалок!В лучезарное небо главу запрокинь,И возложит на кудри венок из фиалокНепорочная дева пустынь.Розовят лучезарные искры закатаЗолотые узоры клинка,Рукоятка меча на груди твоей сжата,И на ней отвердела рука.Удалился из мира страданий и зла ты,Удалился из жизни пустой.На заре пламенеют железные латы,Обагренные кровью густой.На лице твоем знак неземного покоя…Ты последнюю тайну проник!..Над тобою, вечернюю тишь беспокоя,Неустанно лепечет родник…Ты не чувствуешь боли, ты — в жизни нездешней!..Глубоко пронзена голова.Спи, усталый, ласкаем прохладою вешней!Благовонна густая трава.Всходят звезды. Но ярче, прекрасней, чудеснейСозерцаешь созвездия ты!Оглашаются горы пастушеской песней,Погасают в тумане хребты.Спи! Росою блистают душистые травы,Дождь струится с зеленых ветвей.В благовонной тени упоенной дубравыЗапевает ночной соловей.Спи, мой царь, горячо, неизменно любимый,Над тобой моя старая песня звучит!Я — твой раб! Я, — когда-то тобою гонимый,Но тебя не предавший Давид!