Собрание стихотворений

* * *

Снег да ветер… ели да осины…^{486}Белый пар над темною рекой…Не такого счастья мы просили,О судьбе гадали не такой…Мне б навек красе твоей молиться,До зари шатаясь по лугам,Где костер, тревожный и смолистый,Сквозь туман и темень полыхал.Но сквозь горький чад очарованьяСердце чует холод и метель.Будет страшный праздник расставанья.Ухожу за тридевять земель.Но и там ручьями золотымиЗапоет сияющий родник:Голубое, ласковое имя,Свет очей, печальных и родных,Трепет рук, натруженных и теплых…

Постарев от горя и обид,Мне приснится весь твой милый облик,Нестерпимой мукою облит.Как тогда, измучась и озябнув,В зареве горящих губ и щек,Ты войдешь сиянием внезапным,Музыкой, неслыханной еще.А когда в душе наступит полночь,Тишиной и ужасом даря,Я один приду к тебе на помощьЧерез реки, горы и моря.Все равно, куда б ни убежала,Сердцем я к рукам твоим приник,Благодарной бурей обожаньяОбожгу потупившийся лик,Насмешу, утешу и поверю,Понесу по ягодным садам,Не отдам ни лешему, ни зверю,Ни беде, ни смерти не отдам.

<1950–1951>

* * *

Я верен темной речи хвой^{487}И тишине речных излучин,И мне не надо ничего,Чем я любимую измучил.Я рад, что я России сын,Что рос у леса в колыбелиБыл только корень той красы,Чьи ветви в небе голубели;Что лишь начало написалИз песни той, кем был я полон;Что не из книжек небесаИ землю вычитал и понял;Что был всегда веселью радИ хохотал как ненормальный,Когда стучали дождь и градВ лопатки родича норманнов;

Что в простоте чужих домов,Среди различных лиц и нацийМне было долею данос друзьями дружески обняться;Что, став над бурею любой,Над речью разъяренных станов,Я стану нежность и любовьБеречь и славить неустанно.(1948–1951)             КАЙ[12]^{488}Названье будто римское,О сладостный обычай.По лесу волки рыскаютЗа чуемой добычей.Гуляют девки по лесу,Галдят у ополонок,У вод, дыханьем полюса

Певуче опаленных.Болота да овражины,Овражины, болота…А девки те отважныеЕще зовут кого-то.Свежо березке тоненькой,Дрожит без полушалка.В моем дощатом домикеИ то ничуть не жарко.Как будто мыши белыеВ моей унылой келье,У ног по полу бегая,Шершмя шуршат метели.Тружусь, читаю Пришвина,Не плачу, не бушую…Зачем была ты призванаНа грусть мою большую?<1948–1951>