Собрание стихотворений и поэм

Потоки, что текут, сливаясь, Чей путь до Каспия не прям. Аулы, что к горам прижались, Как дети жмутся к матерям.

И вот выходит самый старший И хану смело говорит: – Ты, хан, послушай слово наше, И нас за правду не кори.

Мы, старцы, милостью хранимы, И ты нам должное воздашь. Хоть власть твоя неоспорима, Неоспоримей возраст наш.

Тебе немало жить на свете, А мы – в преддверье темноты, Но то, что мы оставим детям, И то, что им оставишь ты,

Одно и то же. Чуждый тленья, Дороже всех земель и стран, Мы оставляем поколеньям Наш Дагестан, наш Дагестан.

Сокровище среди сокровищ, Среди алмазов всех – алмаз. Сквозь море слез, огня и крови Он проводил по жизни нас.

Его высоты не измерить, Не указать его пути. Мы все умрем, а он бессмертен, Нам истлевать, ему – цвести.

Из многих он камней построен Народов многих и племен. Обычаи – его устои, Их растрясти, и рухнет он.

Так без корней засохнет крона, Как ни заботься, ни храни, Их много, правил и законов, Порой сменяются они.

Одни уходят – ни следа их, Другие лишь обновлены, Те сохраняются в преданьях Седой и славной старины.

Они ушли своей дорогой, Их голос умер и затих. Но три обычая не трогай. Наш Дагестан стоит на них.

Им не гореть в огне, не тлеть им, За них в огонь и в тлен идут. Их из столетия в столетье, Из рода в род передают.

Без них ни славы и ни стати, Погибнет войско, вымрет рожь. Мужчины в целом Дагестане Ты для папахи не найдешь.

Без них погибнет дело наше, И все развеется как прах. Вот первый – уваженье к старшим – Священнейший закон в горах.

За непочтительность к сединам, За небрежение к годам От очага родного сына Отец прогонит навсегда.

Иль обречет на гибель даже. Суров, но справедлив закон: Сопляк! Ты старость не уважил? Так сам не будешь стариком?!

Блюдя закон, ты, хан, без злости Дослушай слово стариков. Безмерно уваженье к гостю – Второй обычай наш таков.

Аулы наши не богаты, Бывают голод и нужда. Но принимаем мы, как брата, Любого гостя завсегда.

Из поколенья в поколенье Народ обычай соблюдал: Достоин высшего презренья, Кто гостю в крове отказал.

Случайным гостем дом украшен, Забудь вражду, и месть, и злость. Пусть молод гость, но выше старших Его сажают, если гость.

Пусть незнаком. Ведут, сажают, Гостеприимством окружив. С почтеньем место уступают Седобородые мужи.

А здесь по твоему приказу Связали гостя, как овцу. Такого видеть нам ни разу Не приходилось. Не к лицу

Кази-кумухскому владыке Вязать веревками гостей. Но есть еще один великий Обычай, всех других святей.

Он крепость отчего порога, Подчас причина всех причин. Из-за него погибло много И наших и чужих мужчин.

С ним нету места перебранке, Миг – и ножи обнажены. Обычай этот – честь горянки, Честь дочери, сестры, жены.

Весь Дагестан закроет двери Перед носителем вины. По чести женщины мы мерить Достоинство мужчин должны.

Такой закон, скажу я к месту, Он народился в старину. А ты чужую, хан, невесту Схватил и держишь, как в плену.

От беззаконья горы стонут, Рыдают звери в дебрях гор, Когда ее хоть пальцем тронут, Позор падет на нас, позор!

Сказал старик, нахмурил брови И поклонился хану, бел. – Не обессудь на смелом слове, Вот все, что я сказать хотел.

Вперед тут вышел старец новый. – Почтенный хан и джамаат!’ Скажу и я свое вам слово – Хочбар ни в чем не виноват.

Судя поспешно, зло и рьяно, Убьем его в конце концов. Но завтра ночью к нам нагрянут Таких же двадцать удальцов.

Его друзья, забыв про жалость, По нем устроят тризну здесь, На остриях своих кинжалов Неся в аулы кровь и месть. Конечно, мы умеем тоже Врагов встречать и провожать. Мы не боимся их, но все же Смертей никак не избежать.

Поверьте мне, не будет сладким Рассвет, когда минует ночь. И чей-то сын погибнет в схватке, И чей-то брат, и чья-то дочь.

А для чего нам это надо? Врага творить из кунака? Мы полонили женщин, правда, Но эта честь невелика.

Насильем не добьемся счастья. – Тут третий старец вышел вкруг. Два разных мненья на две части И войско разделяет вдруг.

– Я, хан, хоть говорю не первым, Не буду тоже лгать и льстить. Мои друзья сказали верно – Хочбара надо отпустить.

Вернуть коней и фаэтоны, Невесту и прислужниц с ней. Не нанесем себе урона, Коль их проводим как гостей.

Тут хан вскочил: – Все правы трое. Довольно! Развели базар… Эх, мне б такого же героя Хоть одного бы, как Хочбар!

Хоть у меня мужчин достаток, Бесстрашных, ловких, молодых. Я за Хочбара дам десяток, И сотню дам за пятерых.

Тогда бы сила заиграла, Мы показали б что почем. Да на Хунзахского Нуцала, Да на Шамхала бы потом!

Тут слово взял Хочбар: – Сказать ли, Что никакой я не герой. Я защищаю честь Гидатля И честь папахи. Долг простой.

Допустим, враг нагрянет страшный И край ваш запылает весь, Неужто струсит кто из ваших? Героем каждый станет здесь.

Тут помирились, зла не помня, И бурку подняли с земли. Пир начался. Бокал наполнив, Его Хочбару поднесли.

– Скажи еще нам слово, просим. Твой тост услышать мы хотим. – Пусть будет хорошо – хорошим, Пусть плохо будет всем плохим.

Пусть, час рожденья проклиная, Скрипя зубами в маете, Все подлецы и негодяи Умрут от болей в животе…