Собрание стихотворений и поэм

Я умирать иду с улыбкой, Приму достойно смерть свою. Когда не трус, подай мне скрипку, На память песню вам спою.

Одни кричали: – Не давайте! Другие: – Дайте, пусть поет! Чего бояться? Дайте, дайте! – Разбушевался весь народ.

Кричат, любой потехе рады, Гонцы, джигиты, старики. Но, чтоб играть на скрипке, надо Иметь свободных две руки.

Второй руке свободу дали И скрипку подали молчком. И вот запели, заиграли Певуньи-струны под смычком.

Звук разрастался постепенно, Он плавно крылья распростер. Орлицей вырвавшись из плена, Взлетела песня на простор.

– Горы твои пусты, Нуцал. Где же отары твои, Нуцал? За одну овцу, что угнал Нуцал, Десять овец я угнал, Нуцал.

Горы твои пусты, Нуцал, Где же твои табуны, Нуцал? За клячу одну, что угнал Нуцал, Сто коней у тебя я угнал, Нуцал.

Вижу сирот я вокруг, Нуцал, Вижу – вдовы сидят, Нуцал, Это я их отцов убил, Нуцал, Это я их мужей убил, Нуцал.

Но кто их в Гидатль посылал, Нуцал, Чтобы нашу свободу отнять, Нуцал? Мы землю свою пахали, Нуцал, Ты ходил урожай собирать, Нуцал.

Ты поля топтать им велел, Нуцал, Убивать и жечь им велел, Нуцал, Но за каждого, кто был убит, Нуцал, Десять слуг твоих я убил, Нуцал.

Я, Хочбар, проклинаю тебя, Нуцал, Вместе с родом твоим до конца, Нуцал, Знай, что песней моей, Нуцал, Проклинают горы тебя, Нуцал.

Так пел Хочбар. Безмолвно горы Внимали голосу певца. Но род Нуцалов, злой и гордый, Едва дослушал до конца.

По знаку подлетели слуги И скрипку вырвали из рук. И вот уж нет его подруги. Лишь из огня раздался звук.

Струна, что крикнула прощально, Мол, не взыщи, хозяин мой. Веселых песен и печальных Немало спели мы с тобой.

А сын Нуцала клонит снова: – Вот видишь, сжег и скрипку я. Теперь уж нет пути иного, Теперь уж очередь твоя.

– Да, не нашли пути иного Моя винтовка, сабля, конь. А с ними мне идти не ново. Я с ними – в воду и в огонь.

За ними вслед отправлюсь сам я, И нет нужды меня бросать. Хочу из пляски прыгнуть в пламя, Когда не трус, позволь сплясать.

Одни кричали: –Дайте, дайте! Чего бояться, спляшет пусть! – Другие спорят: – Так кидайте! – «А что я, в самом деле, трус? –

Нуцал подумал: – Всюду люди, Моя охрана, нукера. Одна минута не остудит Огонь огромного костра.

Пускай ударят барабаны, Зурна выводит свой узор. Последний раз смотреть я стану, Как пляшет гидатлинский вор.

Ему уж нет другой дороги, Настал его последний час». – Эй, развязать Хочбару ноги, Пускай потешит пляской нас.

В круг танцевальный прыгнул барсом, Почуяв волю ног и рук. Глаза сверкают: асса, асса! Пошел по кругу – узок круг.

– А где ж красавицы Хунзаха И их особенная стать? Или попрятались от страха, Иль не обучены плясать?

Стесняться, право, не к лицу им, А мне тут скучно одному! У нас в Гидатле гость танцует – Выходят семеро к нему.

Ногами в землю бьет, как в бубен, В мгновенье десять поз сменя, Красив, стремителен и буен, Хочбар танцует у огня.

Народ любуется танцором, Его натурой огневой. Поднимет руки, словно горы Он держит все над головой.

И кулаки сжимает тут же, Лицо мгновенно изменя, Как будто зло людское душит… Хочбар танцует у огня.

Вокруг теснящиеся горы Глядят на танец узденя. «Вот как должны держаться горцы». Хочбар танцует у огня.

Последний раз танцует витязь. Последний круг, последний взгляд. Но, люди, что это? Смотрите!! Идет к танцору Саадат!

Поплыли руки лебедями, Сама как лебедь поплыла. Хочбар с могучими усами Над ней навис, как тень орла.

Танцуют… Ахнуть не успели. Никто и глазом не моргнул. Лишь по толпе прошелестели Недоуменья шум и гул.

Рокочет танец. Руки – крылья. Легко летают и светло. Но нукера, как псы, схватили По десять каждое крыло.

Уволокли бедняжку силой От танца, музыки, огня, Как будто солнце погасили Средь солнечного летом дня.

Хочбар же, вставши на колена И простирая руки вслед, Сказал: – Благодарю, царевна… А впрочем, не царевна, нет!

Спасибо, что сумела ярким Ты сделать день из черноты. Ты не царевна, а горянка, Не пава, а орлица ты.

Такие гибнут без оглядки, В таких сердцах живет Кавказ. Спасибо, что сумела сладким Ты сделать этот горький час.

Не двадцать раз живем на свете. Я умираю, как в бою. ……………………………… Как хорошо бы кончить этим Мне повесть грустную мою.

Закрыть бы книгу, словно ставни, Остановить бы песню мне, Пока герой сказаний давних Еще живой, а не в огне.

Чтоб не грустить вам благородно И над судьбой княжны-красы, Что ждет ее не через годы, А через малые часы.

Но что ж, преданье есть преданье. Полету песни есть предел. И не по нашему желанью, Но и не как Нуцал хотел

Случилось все. В ужасном гневе Нуцалов сын вскочил тогда И нукерам кричит: – Эй, где вы? Чего вы спите, все сюда!

Он не герой, а самозванец, Не богатырь, а просто вор! Пускай в огне продолжит танец, Бросай разбойника в костер!

– Бросать меня никто не смеет. Я сам. Мне это по плечу. Но, чтобы было веселее, Тебя, пожалуй, захвачу.

И, поперек схвативши принца, Как тигр козленка у реки, Хочбар в огонь с добычей прыгнул, В его большие языки.

Все скрылось в пламени. Однако Свирепый голос слышен был: – Ну что, убил мою собаку? И моего коня убил?