Собрать мозаику. Книга вторая

 — Уважаемые гости и друзья, попрошу всех внимания! – громко произнес Кристоф, остановившись в центре зала. — Перед тем, как мы попробуем замечательный торт, у меня с лерой Лорианной Стенфилд есть серьезное объявление, —он сделал выразительную паузу. В зале стали смолкать голоса и наступила полная тишина. — Сегодня я сделал официальное предложение лере Лорианне, и она дала согласие стать моей невестой! – торжественно объявил Кристоф.

Он поднял наши руки и показал кольца на пальцах. Вокруг радостно зашумели, поздравляя нас. Заиграла торжественная мелодия. Я машинально улыбалась, принимая поздравления, но перед глазами стояло помертвевшее лицо Джейсона. Его потрясенные глаза и бледное лицо отозвались болью в сердце и непониманием в мыслях.

Он стоял рядом с отцом, высокий и прямой, странно окаменевший, и не сводил с меня потрясённого взгляда. Наши глаза встретились, и на миг мне показалось, что я утонула в опасном затягивающем омуте. Я растерялась и испугалась, его взгляд потряс меня. Я застыла с искусственной улыбкой на губах, с которой отвлеклась на одного из гостей, а когда повернулась, Джейсона уже не было. Обеспокоенно осмотрела зал, но нигде не увидела его. Встретила колючий взгляд Алана Бродли, который тоже не сводил с меня глаз, злой — Эвана Симлера, и сердце как будто сжалось в болезненный комок и не хотело давать мне вдохнуть полной грудью. Да что это со мной? И что происходит с Джейсоном?

— Чем ты обеспокоена, Лори? – спросил Кристоф, почувствовавший мое беспокойное  душевное состояние.

 — Джейсон… Он был очень подавлен нашим объявлением, — нервно прошептала я. — И он ушел.

 — Ничего, не расстраивайся, милая. Он воспринимает наши отношения с тобой до странного очень болезненно. Я уверен, что это пройдет. Перебесится и опять придет извиняться.

 — Хорошо, если так, — тяжело вздохнула я. — Но у меня странное чувство...

 — Лори, ну перестань грустить, — с упреком произнес Крис. — Сегодня праздник, двойной праздник, надо веселиться. Выкинь из головы все дурные мысли.

И я слегка тряхнула головой, словно, действительно, могла так отогнать все грустные мысли, и тепло улыбнулась Крису.

 — Ты совершенно прав, Крис! — согласилась я и пошла разрезать торт.

Но весь оставшийся вечер незаметно искала каштановую непутевую голову Джейсона среди гостей. На сердце уже не было той легкости и радости, которая была до того, как я увидела тяжелый и страшный взгляд  Джейсона.

И еще я вдруг подумала о странностях судьбы. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, я мечтала стать невестой Джейсона Тубертона, и никогда не могла подумать и даже представить, что в двадцать один год стану невестой его старшего брата — лера Кристофа Тубертона.

Глава 7.

Настоящее время. Тангрия. Военный госпиталь. 3202 год.

Я открыла глаза после искусственного сна и рассеянно осмотрела палату. Тут же вздрогнула от неожиданности. Рядом в кресле сидел военный министр Марилии, атер Турнович, внимательно читая документы. Полная раздражения от его присутствия,  тут же снова закрыла глаза, успев заметить, что в палате также находились ученый Стонич и сестра Таисия. Но военный министр, похоже, заметил, что я проснулась, потому что тут же холодно и насмешливо произнес:

 — С пробуждением, лера Тубертон. Я уже устал ждать, когда вы проснетесь. Сегодня у вас был долгий и беспокойный сон.

Я вынужденно открыла глаза и уставилась в потолок. Голова сильно болела, как будто я не только что проснулась, а всю ночь мучилась от бессонницы. Видеть чопорное и презрительное лицо военного министра Марилии совсем не хотелось. Особенно после оживших воспоминаний о причинах начала войны между нашими империями. А ведь он второй человек в империи Марилии после  императора, а военная кампания полностью зависела от его решений.

 — Господин Стонич, снимите с пациентки свое замечательное изобретение, — нетерпеливо приказал атер Турнович. — Мы, наконец, поговорим с ней.

Ученый подошел и осторожно снял с меня свою уникальную «шапочку», изучил там показания и нахмурился.

— Чем обеспокоены? – Резко осведомился военный министр.

 — На износ, — кратко и недовольно ответил ученый. — В последнее время мозг пациентки работает на износ.

— Ничего страшного, господин Стонич, — недовольно ответил министр. —  Вас это сильно беспокоит?

 — При всем моем уважении, господин военный министр, — поднял на него гневные глаза ученый, — вы не целитель и не ученый, и абсолютно ничего не понимаете в лечении людей и восстановлении памяти. «На износ» в данном случае означает, что в любой момент может произойти кровоизлияние в мозг, и пациентка умрет, так и не успев вспомнить то, что вам так необходимо.

Я в искреннем удивлении уставилась на ученого — его голос был непривычно строг и суров, не было никакого подобострастия перед министром великой державы. А тот нахмурился, но выговора ему не сделал, и внимательно посмотрел на меня.

— Что вы сегодня вспомнили, лера Тубертон? – голос был полон раздражения и нетерпения. — Мне нужен краткий и четкий ответ, потому что очень мало времени.