Собрать мозаику (СИ)

— Значит — нет, — как будто сам себе прошептал. — Значит, тебе всего, что я могу предложить, недостаточно! Мало! — презрительно выплюнул он.

— Что вы себе позволяете, атер Тонич! — возмущенно закричала разгневанная мама, я во все глаза недоверчиво уставилась на Мира. Что он имеет в виду?

— Уходите вон из нашего дома! — голос мамы дрожал от гнева. — Никому не позволено оскорблять мою дочь!

Мир швырнул кольцо мне под ноги и резко отвернулся. Тяжело пошел к выходу, а мне стало не по себе — я совсем не хотела так ужасно расставаться с Миритом.

— Наверное, я так и сделаю, Лори, — глухо проговорил Мир, не оборачиваясь, остановившись у двери. — Найду девушку в империи и женюсь, а ты… ты никогда не будешь счастлива с твоим убогим возлюбленным, Лори! — не оборачиваясь, он вышел из дома.

Расстроенная, я смотрела ему вслед. Смотрела на закрывшуюся деревянную дверь с позолоченной ручкой.

— Доченька, не расстраивайся, — подошла ко мне мама, обнимая меня. — Ты ни в чем не виновата.

— Он переживёт это, Лори, — тихо произнёс Кенет. — Я и не думал, что ты настолько сильно зацепила его, ведь он, наверняка, пошёл против воли родителей, делая тебе предложение. Они никогда бы не одобрили твою кандидатуру на роль его жены — слишком древний у них род. Так что ты правильно сделала, что отказалась, иначе родственники Мира сожрали бы тебя и не подавились.

— Мы приведём его в чувство, Лори, — серьезно сказал Кир. — Не переживай так.

А я стояла, оглушенная, не в силах принять то, что Мир возненавидел меня. «Почему, когда есть любовь, кому-нибудь должно быть больно? Как же это несправедливо!» — болело сердце.

Друзья с тетей проводили нас на вокзал, посадили на поезд. Я попрощалась с Кенетом, Донатом, с Танией, с Жанной. И с Киром. Я все еще была в шоке от ужасного расставания с Миром и была словно сомнамбула. Кир пытался меня растормошить, я слабо улыбалась в ответ, но в себя так до конца и не пришла.

Тетя долго махала нам вслед, а парни с девчонками стояли и грустно смотрели на удаляющийся поезд, я же перебегала от окна к окну и махала им на прощанье белым платком. Мама осталась в купе и я не стеснялась слез, которые текли по моим щекам. Я не сомневалась, что в разлуке буду очень скучать по друзьям и по тете, к которым привязалась за несколько лет. А особенно я буду скучать по Киру, чья застывшая фигура возвышалась вдалеке на целую голову среди провожающих. На мгновение перед мысленным взором встали странно потерянные синие глаза, которыми Кир смотрел на меня, когда я махала платком в знак прощания. Он так смотрел, словно только что понял, что я, действительно, уезжаю.

«Бедный Кир, мы обязательно ещё увидимся», — грустно подумала я и, когда уже ничего и никого не стало видно из моего окна, вернулась в купе.

Мы с мамой возвращались домой.

Глава 20

Тангрия. Настоящее время. Госпиталь для военнопленных.

Ну что ж, вот я тебя и вспомнила, атер Кирстан Адриан Юлий барон Стефанович, будущий герцог Зулич — Матевицкий. Не просто вспомнила какие-то эпизоды из жизни, а вспомнила все, что нас связывало. И ты, действительно, отличный человек и мой настоящий друг. Хотя и подданный Марилии.

Когда я поняла, что в один из долгих скучных дней ближе к обеду сестра Таисия подошла к двери и секретно шепчется с кем-то в дверях моей палаты, причем довольно долго, я спросила ее с затаенной надеждой:

— Кто там пришёл, сестра Таисия? С кем вы так долго разговариваете?

— Это атер Стефанович, лера Тубертон, — нехотя призналась она, выглядывая ко мне и в смущении пряча глаза. — Он пришёл узнать о вашем самочувствии, — словно в оправдание добавила.

Я взволнованно завозилась немного на своей кушетке, невольно почувствовав робость, судорожно вздохнула, а она быстро добавила, как будто испугавшись:

— Он уже уходит, не волнуйтесь, лера Тубертон.

— Сестра Таисия, пусть он не уходит, — быстро проговорила я. — Атер Стефанович может зайти, я не против его посещения, — уже тише добавила слегка дрожащим голосом.

Сестра ордена трилистника с изумлением уставилась на меня и замерла, но Кир, видимо, услышав мои слова, сам зашёл в палату. Он не стал близко подходить к кровати, как раньше, остановился возле стола сестры и настороженно на меня посмотрел. А я впилась в него взглядом, вбирая в себя его дорогой для меня облик, изучая его фигуру и черты.

— Мне оставить вас? — вопросительно посмотрела на него сестра Таисия, при этом она бросала и на меня внимательные осторожные взгляды.

— Да, сестра, оставьте нас, раз уж пациентка сама захотела поговорить со мной. Полагаю, она хочет в чем-то признаться, — холодно и высокомерно ответил Кирстан.

Я в изумлении уставилась на него, но он глазами показал мне на дверь и выразительно кашлянул. То есть, он так ведет себя из-за охраны у дверей моей палаты? На моем лице Кир, видимо, прочитал мелькнувшее облегчение, и заговорщицки подмигнул. Совсем, как раньше, в студенческие годы.