Собственность миллиардера

Герман выглядел сосредоточенным, разговаривая по Bluetooth-гарнитуре. Сидел за большим столом из темного дерева, на котором однажды трахал меня. Я стояла рядом с дверью, к которой однажды он прижимал меня, и улыбалась, размышляя о том, что с недавних пор кабинет Ермолова занимал особое место в копилке воспоминаний.

Ох, пресвятые угодники.

Мой босс выглядел умопомрачительно в накрахмаленной белой рубашке с закатанными рукавами и парочкой расстегнутых пуговиц сверху. Черные волосы находились в беспорядке на макушке, а щетина скорее перешла в первоначальную стадию бороды. Закончив созерцать внешний вид миллиардера, я, наконец, заметила, что Герман казался очень несчастным, таким не похожим на самого себя.

Что-то определенно случилось во время его отсутствия.

Ермолов увидел меня, окинув строгим взором. Молчаливо оглядел с ног до головы, слушая человека на другом конце провода. Несколько мгновений спустя отвел взгляд, нокаутировав меня в зону тотального игнорирования.

Я с трудом сглотнула и попятилась от двери, направляясь дальше по коридору в сторону кухни. Тревожно вздохнула, попытавшись освободиться от оков чувства отверженности, которое назойливо пробивалось в мое сердце и разум.

Я постаралась не думать ни о Германе, ни о совместно проведенной ночи…

С силой впилась зубами в нижнюю губу.

Он пришел ко мне.

Он пришел в мою спальню. Разбудил меня. Соблазнил.

На какое-то время я поверила в то, что рядом со мной Герман искал утешения и успокоения.

В голове проносилось так много сценариев, и все, за исключением последнего, были ошибочными.

Он пришел, чтобы снять стресс.

Он пришел, чтобы забыться, занимаясь со мной сексом.

Он пришел, чтобы вскоре уйти.

Мой босс.

Герман — мой босс.

Я приказывала себе не забывать об этом.

Снова и снова. Бесконечно, черт подери.

Но как же это сложно.

ГЛАВА 15

Я спешно готовила кофе с утренней закуской.

Герман, если так уж случалось, что он просыпался раньше меня, не тратил время на то, чтобы на скорую руку сделать себе бутерброд. Нарочито дожидался моего пробуждения и только потом садился завтракать. И сейчас я торопливо металась от холодильника к плите и обратно, чтобы отнести Ермолову в кабинет тарелку с омлетом, однако мужчина уже топтался у кухонного островка.

— Завтрак будет готов к восьми, да?

— Д-да, — пробормотала я.

Герман опустил взгляд на часы «Ролекс» на своем запястье, а затем вновь посмотрел на меня.

 — Уже одиннадцатый час, — отрезал, глядя так, словно я была полной идиоткой, не имеющей представления о том, как устроен циферблат.

Раздражение, которое я ощутила недавно, стоя за дверью его кабинета, забурлило во мне с новой силой. Сейчас был тот самый момент, когда необходимость высказаться адски давила на грудную клетку и терпеть это чувство дальше стало невозможно.

— Простите, Герман Давидович. Я целую неделю живу в вашем доме одна. Я понятия не имела, где вы и когда вернетесь домой. Я находилась в абсолютном неведении. Так что простите меня за то, что я не подала ваш завтрак в восемь утра, — процедила с нескрываемым упреком в голосе, сжав кулаки.

Холодный взгляд брюнета был направлен прямо на меня. Должно быть, он мало кому, или вообще никому, не позволял разговаривать с собой в подобном дерзком тоне. И, несмотря на моментально появившийся страх из-за каждого пассивно-агрессивного слова, слетевшего с моих губ, я не пожалела о честности.

Ледяное выражение лица Германа немного смягчилось.

— Лера… — тихо произнес он, сглотнув.

— Ваш завтрак будет готов через пару минут, Герман Давидович.

— Лера! — повторил пронзительно.

От громкого голоса брюнета я остановилась и неуверенно подняла на него взгляд в надежде, что за моей напускной невозмутимостью Ермолов не обнаружит трепет и смятение.

Мужчина плавно провел языком по верхним зубам, отрывисто вдохнул и шумно выдохнул.

— Я прощаю тебя за забывчивость и своевременное отсутствие завтрака. Но мне трудно будет закрыть глаза на твою вспышку гнева. Я должен наказать тебя, — сказал резким, как лезвие бритвы, тоном, от звука которого у меня свело внутренности.

Во рту пересохло.

Что Герман подразумевал под наказанием?

Порку?

— Ты определенно заслужила то, чтобы я отшлепал тебя снова, — вкрадчиво произнес, и огонь в его словах зажег что-то глубоко внутри меня.

Хотя, скажем так, сама порка не доставила мне особого наслаждения. Я была в восторге от доминирования Германа. Нравилось подчиняться ему в интимных нюансах, ощущать его власть надо мной. Нравилось быть кроткой для него.

Когда мы оба замолчали, я погрузилась в воспоминания о минувшей ночи. Герман вел себя так, словно жаждал меня всю неделю, которую мы провели вдали друг от друга.

— Вы помните, что приходили ко мне сегодня? — с нерешительностью вопросила я. Плотно сомкнув губы, втянула в себя воздух. — Зачем?

Я рассчитывала на какое-то подобие ответа, но его так и не последовало.

Герман отвернулся, демонстрируя проблеск уязвимости.

— Вы пришли, потому что были пьяны. Что-то случилось? Вы… казались таким потерянным.