События и судьбы

После выхода на пенсию она сдала свою комнату государству и жила попеременно у сыновей, где создавала много неудобств из-за своего общительного и властного характера. Дети выхлопотали для неё комнату в благоустроенном доме в центре города.

На здоровье она никогда не жаловалась, поэтому её смерть для всех была неожиданной. Успокоилась Вера Павловна на Макарьевском кладбище под мощной кривой березой у самой дороги, по которой постоянно ходят люди.

Судьба Веры Евгеньевны была совершенно другой, и более трагичной. Она была истинно православной веры.

Вера родилась в многодетной учительской семье, благородные корни рода которой уходят в далекое прошлое. Получив хорошее образование, она работала учительницей младших классов. Замуж вышла по настоянию родителей за молодого красивого священника отца Леонида и родила семерых детей (трое умерли во младенчестве).

Отец Леонид служил в прекрасной церкви, построенной в середине XIX века в честь победы в Отечественной войне 1812 года. Семья жила в хорошем большом доме с приусадебным участком.

Тихую благополучную жизнь села нарушили революционные события. Малообразованные крестьяне, получившие власть, не имея опыта управления, растерялись и предложили возглавить сельсовет отцу Леониду. Он и раньше, защищая интересы крестьян, писал за них прошения в губернское управление и не без успеха. Поэтому его авторитет был велик. Но вскоре, не сумев преодолеть тупость чиновников новой власти, вернулся в церковь. Поводом послужил один трагический случай. При продразверстке у крестьян изымали «лишний хлеб». Один крестьянин, естественно, часть своего хлеба припрятал для питания семьи и на будущий сев. Но когда приехавший продотряд во главе с молодым энергичным командиром (в будущем прославленным маршалом) нашел и стал отбирать и этот хлеб, многодетный мужик оказал сопротивление. Его, невзирая на слезы семьи и протесты отца Леонида, вывели на берег реки Моломы и публично расстреляли. В ту зиму только в этой семье из девяти человек от голода и болезней умерло пятеро.¹

В конце 20-х годов начались жестокие репрессии на священнослужителей. Отец Леонид был арестован и сослан в каторжные работы на Печорскую железную дорогу, где погиб от непосильного труда и болезни. В Костромской тюрьме от голода и холода умер его отец репрессированный священник – Иван Николаевич.

Дом отобрали, детей выгнали из школы, и семья осталась без средств к существованию. Некоторое время все вместе со стариками родителями жили в тесной холодной церковной сторожке. Вера Евгеньевна, предвидя катастрофу, разослала детей и стариков по родне в Вологду, Кострому, Вохму. Две дочери 15 лет и 5 лет отправились пешком за 240 км с обозом стеклотары в Вятку, где их на первых порах приютили дальние родственники. Скоро Веру Евгеньевну арестовали и выслали на поселение в Сибирь.

В церкви прекрасные росписи стен уничтожили, а само здание церкви было использовано под мастерские, загажено, а потом заброшено. Памятники у церкви выбросили, некрополь сравняли с землей и на его месте сделали площадку для танцев.

После 10 лет кошмара ссылки Вера Евгеньевна вернулась, пыталась найти и вернуть часть имущества, но дома уже не было. В их доме власти сделали контору, а после очередной разгульной пьянки конторщиков, дом сгорел. Имущество растащили соседи. Жила Вера Евгеньевна теперь попеременно у родственников и детей, ставших уже взрослыми.

Сколько бед пришлось перенесть этой маленькой, худенькой и слабой на вид женщине, но она не очерствела, и не озлобилась душой. Она продолжила учить детей грамоте, доброте, скромности, терпению, состраданию и прививать уважение к православной вере. Где смогла, окрестила внуков. Похоронили Веру Евгеньевну на старинном кладбище в Ярославле. О ней осталась добрая память.

3. Ночью

Алик проснулся ночью от щемящего чувства голода. Он перебрался через спящую мать и пошел сначала в туалет, а потом на кухню в надежде найти что-нибудь съестное. Но ничего не нашёл. Тогда он стал выскребать и вылизывать сковородку, на которой соседи вечером жарили картошку и оставили немытой. Мать застала его за этим занятием и, достав из шкафчика, дала ему половину соевой конфетки и забрала спать.

Старшие дети Зина и Валерик спали спокойно. Поправив на них сползающее одеяло, она улеглась сама. Алик уткнулся в теплый бочок матери, скоро уснул, выпустив на подушку слюнку. Глянула на часы – 3 часа 20 минут. Некоторое время она лежала неподвижно, боясь разбудить сына, потом, осторожно потянулась и расправила свое уставшее за день тело.