Сочинения

И неподвижной, и немой,

И белые углы подувши,

Прижатой мертвой головой.

Убитый горем и тоскою,

Перед иконою святою

Лукич всю ночь псалтырь читал.

Уныл и тих его был голос;

От страха жесткий черный волос

На голове не раз вставал.

Казалось, строго и сурово

Глядела бледная жена;

Раба доселе, с жизнью новой

Вдруг изменилася она,

Свою печаль припоминала

И мужу казнью угрожала...

Старик внимательно читал

И ничего не понимал.

Все буквы, мнилось, оживали,

Плясали, разбегались вдруг...

При обороте издавали

Листы какой-то чудный звук...

Меж тем соседки понемногу

Набились в горенку. Одне

Вздыхали и молились богу,

Другие в грустной тишине

С тяжелой думою стояли

Иль об усопшей толковали,

Что вот-де каковы дела

Жила, жила - да умерла!

Мать столяра в углу стояла,

С кумой любимою шептала:

"Ведь на покойнице платок,

Что тряпка... аи да муженек!

Убрал жену, кулак проклятый!

О платье и не говорю

Я вчуже от стыда горю:

С заплатой, кажется, с заплатой!..

А дочь слезинки не прольет...

Вот срам-то! инда зло берет!

Ах, я тебе и не сказала!

Она за сына моего

Хотела выйти... каково?

Да я-то шиш ей показала!

И мать-то, помянуть не тем,

Глупа была, глупа совсем!"

Соседки вышли. Стал совета

Отец у дочери просить:

"Ну, Саша! мать вот не отпета,

Где деньги? чем мне хоронить?"

- "Мой муж поможет. Попросите

Здесь посидеть кого-нибудь

И вслед за мною приходите".

- "Да! надо, надо шею гнуть!

И поделом мне! ох, как стою!"

И крепко жилистой рукою,

Остановя на трупе взор,

Свой бледный лоб старик потер.

20

Румян, плечист, причесан гладко,

Тарас Петрович за тетрадкой

В рубашке розовой сидел,

На цифры барышей глядел

И улыбался. Под рукою

Сияли проволоки счет;

Зеленый плющ над головою

Висел с окна. Полна забот,

За чаем Саша хлопотала;

Пел песни светлый самовар;

В лежанке загребенный жар

Краснел; струей перебегало

По углям полымя. И вдруг

Часы издали странный звук,

Шипели долго и лениво.

И, с пятнышками вместо глаз,

Кукушка серая тоскливо

Прокуковала восемь раз.

Лукич вошел, - и сердце сжалось

У Саши. Жалок был отец!

Оборван, бледен... грусть, казалось,

Его убила наконец.

Едва старик перекрестилсяt

Румяный зять его вскочил

И сожаленье изъявил.

Что доброй тещи он лишился:

Мне, мол, жена передала...

Святая женщина была!

"Вот надо справить погребенье...

Нет гроба... сделай одолженье

Дай помочь!"

- "От добра не прочь2

Зачем родному не помочь?..

Гм!.. жаль! я думаю - простуда?"

- "Бог знает что, да умерла".

- "Я полагаю-с, смерть пришла...

Вот выпейте чайку покуда".

- "Благодарю! не до того".

- "Напрасно-cJ это не мешает:

Он эдак грудь разогревает..."

- "Да я не зябну. Ничего...

Не позабудь, к примеру, в горе!"

- "Вот ключ позвольте отыскать...

Я много не могу вам дать.

Не то что... да-с! Нет денег в сборе".

- "Не добивай! Я так убит!"

- ,tO том никто не говорит.

Насчет того-с... оно, конечно,

Родню позабывать грешно,

Да ведь грешно и жить беспечно,

Да-с! поскользнетесь неравно!

На вас вот тулупишко рваный,

Из сапогов носки глядят,

А вы намедни были пьяны...

Выходит, кто же виноват?"

- "Ох, знаю, друг мой! Все я знаю!

Ведь пьет неволя иногда!

Ты думаешь, мне нет стыда,

Что плутовством я промышляю,

Хитрю, ем хлеб чужой, как вор?"

- "Расчет в торговле не укор...

Все это пустяки - и только,

На печке хочется лежать!

На рынке горько промышлять,

Ну-с, а просить теперь - не горько?"

- "Вестимо... если бы ты знал!

Осмеян всеми, обнищал.

Тут совесть не дает покою...

Зять! не пусти меня с сумою!

Дай мне под старость отдохнуть!

Поставь меня на честный путь!

Дай дело мне! Господь порука"

Не буду пить и плутовать!"

- "Привыкли-с. Трудно перестать!

Вот, значит, вам вперед наука...

На похороны помогу,

Насчет другого-с - не могу".

- "И с бородою поседелой

Опять мне грабить мужичков?

Пойми ты, доброе ли дело!

Неужто вор я из воров!

Зять! богом, значит( умоляю,

Подумай! Выручи!"

- "Опять!

Охота вам слова терять!

Нельзя-с! По чести заверяю...

Рубль серебра, извольте, дам".

- "Так я, выходит, по домам

На тело мертвое сбираю...

Ну, есть ли стыд в тебе и честь?

Ведь я не нищий! Я твой тесть!

Ведь я прошу не подаянья,

Взаем. Ты слышишь или нет?"

- "А я даю из состраданья,

Не то что... да-с! И мой совет:

Не надо брезгать".

Саша встала.

Негодования полна,

Казалось, выросла она

И мужу с твердостью сказала!

"Я свой салоп отдан в заклад

И мать похороню!"

- "Чудесно-с!

Гм!.. дочка нежная... известно-с...

Хе-хе! Бывает - не велят1"

- "Ну, если так, найду другое...

Вот обручальное кольцо..."

И Саши бледное лицо

Покрылось краскою.

- "Пустое!

Не смеешь значит!"

- "Саша, Саша!

Оставь! схороним как-нибудь!"

Сказал отец.

"Нет, воля ваша!

Уж у меня изныла грудь

От этой жизни!.. Я молчала...

Он мягко стелет, жестко спать...

Пусть бьет! Я не хочу скрывать!

Больною мать моя лежала,

Я мать проведать не могла!

Боится - столяра увижу..."

"Столяр мне что? Молва была...

Он плут! плутов я ненавижу.

Муж хоть и лыком сшит, - люби,

Да знай стряпню, да не груби,.

На то жена!".

- "О, будь уверен,

Я буду стряпать и молчать!

Но под замком себя держать

Я не позволю!.."

- "Не намерен...

Нельзя-с! законная жена...

А мужа ты любить должна

Вот только!"

Саша улыбнулась.

Муж от улыбки побледнел,

Но вмиг собою овладел.

"Бее вздор! из пустяков надулась!

Об этом мы поговорим

Наедине-с... А вот родным