Сочинения Иосифа Бродского. Том II

Задумав перейти границу, грекдостал вместительный мешок и послев кварталах возле рынка изловилдвенадцать кошек (почерней) и с этимскребущимся, мяукающим грузомон прибыл ночью в пограничный лес.Луна светила, как она всегдав июле светит. Псы сторожевыеконечно заливали все ущельетоскливым лаем: кошки пересталив мешке скандалить и почти притихли.И грек промолвил тихо: «В добрый час.Афина, не оставь меня. Ступай

передо мной», — а про себя добавил:«На эту часть границы я кладувсего шесть кошек. Ни одною больше».Собака не взберется на сосну.Что до солдат — солдаты суеверны.Все вышло лучшим образом. Луна,собаки, кошки, суеверье, сосны —весь механизм сработал. Он взобралсяна перевал. Но в миг, когда ужеодной ногой стоял в другой державе,он обнаружил то, что упустил:оборотившись, он увидел море.Оно лежало далеко внизу.В отличье от животных, человек

уйти способен от того, что любит(чтоб только отличиться от животных!)Но, как слюна собачья, выдаютего животную природу слезы:«О, Талласса[13]!..»Но в этом скверном миренельзя торчать так долго на виду,на перевале, в лунном свете, еслине хочешь стать мишенью. Вскинув ношу,он осторожно стал спускаться вниз,в глубь континента; и вставал навстречуеловый гребень вместо горизонта.1970

С ФЕВРАЛЯ ПО АПРЕЛЬ (1969–1970)

1

Морозный вечер.Мосты в тумане. Жительницы гротана кровле Биржи клацают зубами.Бесчеловечен,верней, безлюден перекресток. Ротаматросов с фонарем идет из бани.В глубинах ростра —вороний кашель. Голые деревья,как легкие на школьной диаграмме.Вороньи гнездачернеют в них кавернами. Отрепьяшвыряет в небо газовое пламя.

Река — как блузка,на фонари расстегнутая. Садикдворцовый пуст. Над статуями кровелькурится люстралуны, в чьем свете император-всадниксвой высеребрил изморозью профиль.И барку возлеодним окном горящего Сенататяжелым льдом в норд-ост перекосило.Дворцы промерзли,и ждет весны в ночи их колоннада,как ждут плоты на Ладоге буксира.

2