Сочинения. Том 3

5 ноября 1810 г. министр иностранных дел (Шампаньи, герцог де Кадор) представил Наполеону доклад, в котором резюмировались ответы европейских держав касательно нейтральных судов и повышения (трианонским тарифом) пошлин на колониальные товары. Доклад был бы для Наполеона утешителен, если бы не одно многозначительное исключение. Наиболее решительно ответила, конечно, Россия, единственная страна на континенте, которая еще могла себе этот тон позволить. Русское правительство заявило, «что оно не может признать, что нейтральные не существуют; что американцы привозят колониальные товары, которые они собирают у себя; что возможно отличить товары английского происхождения от других; что Россия готова предпринять всякую меру, которая, действительно, может повредить Англии, но что меры, предлагаемые Наполеоном, вредят только самой России». Датский король ответил, что он повысит цены на колониальные товары, чтобы вообще воспрепятствовать торговле ими, но насчет нейтральных судов промолчал. Прусский король ввел запретительный тариф на колониальные товары, кроме сырья, нужного для мануфактур; притом были изъяты товары, ввезенные до опубликования нового тарифа; транзит был оставлен по-прежнему. Когда же Наполеон приказал своему послу Caillard’у повторить требование и в случае отказа выехать из Берлина, то король эдиктом от 28 октября 1810 г. приказал конфисковать «все колониальные продукты и английские товары всюду, где они найдутся», а те, которые будут потом освобождены, должны будут заплатить по новому тарифу. Австрия ничего пока не сделала и ничего не ответила ко времени представления императору этого доклада. Саксония, Бавария, Вюртемберг, все мелкие германские государства ответили, конечно, покорностью, но явно больше старались обещать

полное повиновение, нежели немедленно его обнаружить соответствующими актами[68]. Во внешнем выражении полного повиновения со стороны Швейцарии, Неаполя, Иосифа, короля испанского, конечно, нельзя было сомневаться[69]

.

Император Александр настойчиво утверждал, что блокада в России строго исполняется. Наполеон этому не верил.

Конфискации английских или подозреваемых судов и контрабанды продолжались у русских берегов. Император Александр сам время от времени извещал об этом Коленкура. Коленкур доносил об этом в Париж. То император Александр сообщал ему о конфискованных по его приказу 45 судах[70]

, то указывал, что, несмотря на поданное ему купцами прошение, он все же утвердил приговор о конфискации товаров, признанных контрабандными, хотя эта мера и разоряла многие русские торговые дома[71]. По сведениям, передаваемым Коленкуром, в 1809–1810 гг. в северных русских портах в общем было конфисковано до 200 контрабандных судов и грузов. Но, по словам императора Александра, за один 1810 г. было конфисковано 170 судов[72]

— и конфисковано окончательно, а не только задержано. Уже когда дело явно стало склоняться к войне, император Александр настаивал, что он всегда и неуклонно соблюдал блокаду[73].