Сочинения, том 42 (январь 1844 – февраль 1848)

Г-н Эрнест Джонс. – Мы собрались здесь, чтобы содействовать принятию исключительного закона против правительства, чтобы оказать такое давление извне, которое превратило бы в государственного деятеля даже бедного маленького лорда Джона Рассела. Нам нужно это давление извне[184], ибо из всех парламентов, которые у нас были, нынешний парламент, безусловно, наиболее враждебный по отношению к рабочим. (Один голос: Нет, нет!) Кто-то говорит «нет». Но я повторяю, что никогда еще привилегированный класс не проявлял такой враждебности по отношению к рабочим, как наша буржуазия. (Одобрение.) Она сокрушила аристократию слева, а демократию справа и на их развалинах воздвигла свой трон. Я вовсе не желаю возрождать аристократию. Нет! Не трогайте раздавленную змею, она ужалит руку, которая захочет ее исцелить… При аристократическом правлении трудящиеся классы были сытыми рабами, при вашем правлении, господин защитник буржуазии, они – рабы, умирающие с голоду[185]. (Гром аплодисментов.)

Поскольку мы имеем парламент более буржуазный, а следовательно, по отношению к нам более враждебный, чем когда-либо, настало время организовать сопротивление. И народ это понимает… Мы тоже увеличиваем нашу армию; старая гвардия чартизма снова вступает на поле славы. Мы тоже набираем свою милицию – миллионы илотов. Мы тоже укрепляем нашу «национальную оборону»: отвагу в сердцах, дисциплину в своих рядах, единство в действиях! (Бурные аплодисменты.)

Но здесь присутствуют господа, которым всего этого мало и которые заявляют, что миллионов решительных, хорошо организованных и вполне сознательных людей недостаточно, чтобы завоевать Хартию. …Эти господа призывают народ разбогатеть, утверждая, что тогда он будет свободен. А я вам заявляю: добейтесь свободы и тогда вы будете богаты! (Аплодисменты.)

…Вам разбогатеть! Но каким образом? В работном доме или в тюрьме? Или вы разбогатеете в заповедных лесах, где охотится знать? Или разбогатеете, получая шесть шиллингов (8 франков) в неделю? Или на кладбищах голодающей Ирландии? (Аплодисменты.) Скажите это выброшенным на улицу рабочим Манчестера или 20 тысячам безработных Брэдфорда! Скажите это ирландскому крестьянину, умирающему от голода рядом со своей хижиной, сожженной землевладельцем![186] Попробуйте это сказать нищему, обивающему пороги аристократов на Гровнор-сквере! Скажите ему раз навсегда, что он должен остаться рабом; но не оскорбляйте его нищету, требуя, чтобы он разбогател! Я знаю, что вы сошлетесь на наше славное Земельное общество^{235}

в доказательство того, что народ может разбогатеть… Уж не воображаете ли вы, что правительство предоставит вам свободу действий?.. Это общество спасло от разорения пятьдесят тысяч семей, но будьте уверены, парламент помешает вам создавать другие такие общества, если вы не добьетесь политической власти!.. Пусть члены общества вспомнят судьбу своих отцов, йоменов Англии, которые ведь уже владели землей. Каким образом они ее потеряли? Их задавили налоги.

…Ну что ж! Копите деньги, они потребуются на содержание милиции, на увеличение армии! Ваши деньги![187] Они нужны для возведения новых дворцов, создания новых епископств, для содержания будущих королевских детей! Копите деньги, превращайтесь сами в буржуа и тогда, вот увидите, буржуазия не станет больше испытывать страх перед вами![188] Копите деньги – это несбыточное дело является якобы вашим единственным средством спасения! А почему же не говорят о выборах, о нашей знаменательной победе в Ноттингеме^{236}, о нашей организации, о подготовке нашей национальной петиции… и Национального конвента?

…Нет, друзья мои, прежде всего нам необходимо избирательное право… И вы, лондонцы, можете сделать больше, чтобы его добиться, чем ваши братья в провинции… Наши отважные северяне находятся далеко отсюда; их голос теряется раньше, чем дойдет до парламента, от которого их отделяют к тому же многочисленные казармы и военные посты. А вы, жители Лондона, имеете возможность сами пойти постучать в двери Св. Стефана^{237} и стучать до тех пор, пока ваши привилегированные должники не возместят вам, дрожа от страха, все, что они задолжали вам в течение столетий! Стучите же изо всех сил, не переставая, пока справедливость не восторжествует! (Гром аплодисментов.)

Г-н Джулиан Гарни. – Мы собрались здесь, чтобы принять петицию парламенту… Но мы не просим ни пощады, ни милосердия. Если бы мы даже были способны унизиться до этого, то и тогда знали бы, что на милосердие наших угнетателей нам нечего рассчитывать… Ведь не моля деспота о милосердии, наши отцы освободились от ига изменника Карла I. И не моля о милосердии, сбросили американцы свои оковы. И не воплями о милосердии французский народ ниспроверг тиранию феодализма, церкви и монархии. (Бурные аплодисменты.)

Нет, тщетно стали бы мы выпрашивать милости у капитала. Все наши петиции ничего не достигнут, если не будут сопровождаться другими мерами. И с самого начала мы не милости требуем, мы требуем справедливости. Мы требуем ее не только своей петицией, но и своей агитацией, своей организацией, которая уже начала наводить ужас на парламентских буржуа. Следовательно, не прекращайте агитацию в стране, ибо как только вы ее прекратите, все ваши петиции останутся лишь пустыми словами.

…Действительно, цель этой борьбы стоит того, чтобы ради нее бороться. Взгляните на эту огромную империю, созданную силой рук ваших отцов и скрепленную их кровью; …на эту империю, насчитывающую 160 миллионов жителей, занимающую шестую часть земного шара, над владениями которой никогда не заходит солнце^{238}. И как могло случиться, что вы, завоеватели и собственники сотен тысяч квадратных миль, не имеете ни фута собственной земли, что миллионы наследников этой прекрасной империи умирают с голода, что тысячи ее жителей не имеют крова, чтобы укрыться от зимних холодов? Всевозможные богатства, как природные, так и промышленные изделия, производятся в пределах Британской империи… Наши фабрики вызывают изумление и зависть всего мира. Наши ремесленники, наши крестьяне, наши моряки повсюду славятся своей ловкостью, мастерством, смелостью. Налицо все элементы величия и благосостояния, а вы тем не менее задавлены нищетой. Но эта империя по праву является собственностью всего народа, а не кучки бездельников, спекулянтов и привилегированных. Разве она не стоит того, чтобы потрудиться над ее завоеванием? И вы завоюете ее посредством Хартии. (Аплодисменты). Когда же узурпаторы предложат вам взяться за оружие для защиты страны, отказывайте им в этом до тех пор, пока не добьетесь вашей доли в получаемых выгодах… Если вы встанете под ружье, какая судьба вас ожидает? Вспомните о том бедном солдате, который был недавно расстрелян в Индии за неподчинение: такова ваша доля; и сравните это с той огромной суммой в два с половиной миллиона фунтов стерлингов (60 миллионов франков), полученной герцогом Веллингтоном из государственной казны: такова доля аристократов.

Ну что ж! Если аристократия опасается за свои владения, пусть она и сражается в их защиту! Если церковь боится за свои огромные доходы, пусть священники и епископы берутся за оружие! Если ростовщики и хищники с Чейндж-алли^{239}

дрожат за свои капиталы, пусть идут их защищать! Если фабриканты, торговцы опасаются ограбления, пусть берутся за оружие и воюют за свою собственность! …Но вы, люди из народа, сыны труда, обремененные тяжелой и плохо оплачиваемой работой, лишенные крова рабы привилегии, вы, не имеющие ни земель, ни доходов, ни ренты, ни десятины, ни государственных ценных бумаг, ни акций, ни прибылей, ни ростовщических процентов, ни избирательного голоса, вы, которым трон не гарантирует ни безопасности, ни закона о защите – вы должны сражаться за другое дело или не сражаться вовсе! (Возгласы «браво».) Если уж вам придется сражаться, то сражайтесь за самих себя. (Аплодисменты.) Когда лорды, священники или буржуа потребуют, чтобы вы шли в бой, ответьте им: без права голоса не возьмемся за оружие! Какие-то мошенники и глупцы болтают о национальной обороне; для чартистов она имеет единственный смысл: земля всему народу, каждому свой дом, каждому – право голоса, каждому свое ружье! (Гром аплодисментов.)