Сочинения. Том 5

Именно поэтому мне кажется, что некоторые из последователей Эрасистрата допускают разделение простых сосудов на элементарные составляющие по своему сугубому невежеству. И мне уже безразлично, остановимся мы на первой или второй версии: их взгляды на питание неизбежно окажутся нелепыми. Если считать, что эти простые и малые сосуды, вместе составляющие большие и ощутимые нервы, являются сплошными, пустоту в них заполнить невозможно, потому что в сплошном нет пустоты, даже если оттуда что-то утекает. Ведь оставшиеся частицы сходятся друг с другом, как это видно на примере воды, и вновь становятся чем-то единым, занимая целиком место того, что прежде их разделяло. Если же придерживаться точки зрения других приверженцев Эрасистрата, то заполнение пустоты также невозможно, ибо ни один из упомянутых мельчайших элементов в этом не нуждается. Ведь этот принцип действует, если мы имеем дело с чем-то ощутимым, а не с тем, что существует только в теории, как это открыто признает и сам Эрасистрат, утверждая, что предметом рассмотрения для него является не та пустота, которая понемногу заполняет пространство между частицами, но пустота явная, ощутимая, обширная, великая и очевидная — или как еще заблагорассудится тебе ее назвать. Разумеется, сам Эрасистрат утверждает, что совершенная пустота не может быть ощутимой, я же ко многим существующим терминам добавил в нынешнем моем рассуждении термин, вносящий ясность.

Тут, мне кажется, лучше нам как-то поддержать последователей Эрасистрата (раз уж мы об этом заговорили) и посоветовать им, если они делят на другие элементарные тела сосуд, который Эрасистрат называет первичным и простым, отказаться от этого мнения. Ведь помимо того, что они при этом ничего для себя не извлекают, так еще и расходятся с Эрасистратом в этом вопросе. Ясно, что они из этого ничего не извлекают, ведь, опираясь на данное мнение, невозможно отделаться от сложности, которая связана с вопросом о питании. И мне кажется очевидным, что это мнение идет вразрез с воззрениями Эрасистрата, ведь оно объявляет сложным то, что он называет простым и первичным, и отказывает природе в творческой силе. Ведь если мы не допустим в этих простых образованиях определенного единства сущности, но дойдем до неупорядоченных и неделимых частиц, мы начисто откажем природе в ее творческой силе, как все врачи и философы, которые берут эту гипотезу за отправную точку.

Ведь согласно этой гипотезе, природа вторична, а не первична по отношению к частям живого организма. А формировать и созидать — это задача не того, что появилось следом, а того, что предшествовало. Поэтому нам обязательно придется предположить, что функции природы, при помощи которых она формирует, растит и питает живое существо, действуют, начиная от самого семени. Однако ни одна из этих неупорядоченных и неделимых частиц не наделена ни функцией формирования, ни функцией увеличения, ни функцией питания — словом, никакой творческой способностью вообще; предполагается, что они невосприимчивы и не подвержены изменению. А между тем ни один из названных процессов не обходится без преобразования, изменения и полного взаимопроникновения, как мы показали выше. Повинуясь необходимости, все сторонники этого течения, так как они не в состоянии делать логические выводы из гипотезы элементарных частиц, вынуждены объявить природу лишенной творческого начала. Впрочем, последователям Эрасистрата следовало узнать это не от нас, но от самих философов, для которых особенно важно первым делом рассмотреть элементы всего сущего.

Едва ли было бы верным считать, что Эрасистрат дошел до такой степени невежества, что не осознавал логические последствия своей теории, то есть, признавая за природой творческую силу, вместе с тем дробил бы материю на невосприимчивые, рассеянные и не подверженные изменениям частицы. Если он согласен наделить элементарные частицы способностью меняться и преображаться, а также признать за ними единство и целостность, то простой сосуд (как он сам его называет) окажется у него единым, не составным. Но простая вена будет получать питание из самой себя, нерв же и артерия — от вены. Однако как и каким образом? Ведь уже и прежде, касаясь этой темы, мы упомянули о разногласиях в лагере сторонников Эрасистрата и не только показали, что вопрос питания упомянутых простых сосудов остается открытым, но также решились выступить судьями в этой распре и оказать честь Эрасистрату, причислив его к лучшему научному направлению.

Итак, вновь обратившись к научному направлению, которое предполагает, что элементарный нерв является единым, простым и совершенно слитным, рассмотрим, как он будет питаться. Ведь то, что удастся обнаружить здесь, могут, пожалуй, разделять и представители школы Гиппократа.