Сочинения в 3-х тт. Том 3

Отпихнув тело, я поднялся, схватил его за воротник полушубка и оттащил на дорогу. Нас заливал белый свет. Щурясь от него, я увидел на шоссе автомобиль, фары которого светили на меня и моего противника. В свет шагнул крепкий мужчина в зеленом с позолотой военном мундире — бравый офицер, один из тех двоих, с кем Грантхем ужинал в ресторане. В руке он держал автоматический пистолет.

Офицер подошел к нам — ноги его, в высоких сапогах, плохо сгибались — и, не обращая внимания на солдата на земле, смерил меня острым взглядом маленьких темных глаз.

— Англичанин? — спросил он.

— Американец.

Он закусил край своего уса и неопределенно пробормотал:

— Это еще лучше.

К нам подошел Лайонел Грантхем. Теперь его лицо было уже не такое розовое.

— Что случилось? — спросил он у офицера, глядя на меня.

— Не знаю, — ответил я. — Прогуливался после ужина и заблудился. Оказался тут и решил, что пошел не в ту сторону. Я уже собирался повернуть назад, когда увидел, как этот человек спрятался за штабелем досок. В руке он держал револьвер. Я принял его за грабителя. Дай, думаю, поиграю с ним в индейцев. Не успел подойти к нему, как он открыл стрельбу. Хорошо, что хоть успел помешать ему прицелиться. Это ваш друг?

— Вы американец, — сказал юноша. — Меня зовут Лайонел Грантхем. А это полковник Эйнарссон. Мы вас искренне благодарим. — Он наморщил лоб и посмотрел на Эйнарссона. — Что вы об этом думаете?

Офицер пожал плечами и проворчал:

— Один из моих парней… Посмотрим.

Я носком ботинка ткнул солдата, лежащего на земле, под ребра.

Удар возвратил того к жизни. Он сел, потом стал на четвереньки и начал о чем-то сбивчиво и нудно умолять полковника, хватаясь грязными руками за его шинель.

— Ах ты!.. — Эйнарссон ударил пистолетом по пальцам солдата и, с отвращением посмотрев на грязные пятна на своей шинели, резко отдал какой-то приказ.

Солдат вскочил на ноги, встал по команде «смирно!», потом получил еще один приказ и, повернувшись на месте, зашагал к автомобилю. Полковник Эйнарссон отправился за ним, держа пистолет наготове. Грантхем взял меня под руку.

— Пойдемте, — кивнул он. — Мы позаботимся об этом парне, а потом как следует отблагодарим вас и познакомимся поближе.

Полковник Эйнарссон сел за руль, усадив солдата рядом. Грантхем подождал, пока я найду револьвер солдата, и мы с ним сели на заднее сиденье. Офицер подозрительно посмотрел на меня краем глаза, но ничего не сказал. Потом он развернул автомобиль и отправился в обратном направлении. Полковник любил скорость, а ехать было недалеко. Не успели мы как следует устроиться на сиденье, как машина уже въезжала в ворота в каменном заборе и часовые по обеим сторонам ворот отсалютовали нам оружием. Сделав полукруг, машина свернула на боковую дорожку и остановилась перед побеленным квадратным строением.

Эйнарссон повел солдата перед собой. Мы с Грантхемом также вылезли из машины. Слева стоял ряд длинных, низких и серых за пеленой дождя строений-казарм. Бородатый дежурный открыл дверь в белый дом. Мы вошли. Эйнарссон протолкнул своего пленника через небольшую приемную и открытую дверь в следующую комнату. Грантхем и я шагнули вслед за ним. Дежурный остановился в дверях, перебросился с Эйнарссоном несколькими словами и вышел, закрыв за собой дверь.

Узкая комната, в которой мы очутились, напоминала камеру; на единственном маленьком окошке недоставало только решетки. Стены и потолок были побелены. Голый деревянный пол был вытерт до белого цвета — почти такого же, как и стены. Из мебели в комнате стояли лишь черная железная кровать, три складных полотняных стула и некрашеный комод, на котором лежали расческа, щетка и несколько листов бумаги. Вот и все.

— Садитесь, господа, — предложил Эйнарссон, показывая на пляжные стулья. — Сейчас мы распутаем это дело.

Мы с Грантхемом сели. Офицер положил пистолет на комод, оперся локтем рядом с пистолетом, собрал конец уса в большую красную ладонь и обратился к солдату. Говорил он добрым, отеческим тоном. Солдат застыл посреди комнаты и отвечал, уставившись в офицера пустым, обращенным в себя взглядом.

Они разговаривали минут пять. В полковничьем голосе и движениях уже нарастало нетерпение. Во взгляде солдата сохранялось отчуждение. Наконец Эйнарссон заскрежетал зубами и сердито посмотрел на нас с Грантхемом.

— Какая свинья!.. — воскликнул он и начал кричать на солдата.

На лице солдата выступил пот, он сжался и сразу потерял военную выправку. Эйнарссон отвернулся и крикнул что-то в сторону двери. Дверь открылась, и вошел бородатый дежурный с короткой толстой кожаной плетью в руке. Эйнарссон кивнул, дежурный положил плеть на комод рядом с пистолетом и вышел.

Солдат заплакал. Эйнарссон что-то коротко ему бросил. Солдат вздрогнул и начал расстегивать дрожащими пальцами полушубок; запинаясь, он все о чем-то просил и скулил. Наконец снял с себя полушубок, зеленый китель, серую нательную рубашку, бросил все это на пол и остался стоять по пояс голый — волосатый и не очень чистый. Затем сложил ладони вместе и заплакал.