Сочинения в трех томах. Том 1

— Пятьдесят долларов за скальп! Это выгоднее, чем охота за бобрами. Посмотрим, к какому ты племени принадлежишь! Да никак это апах! Ура, братцы!

— Неужели? — воскликнул кто-то из охотников.

— Верно! Это из тех самых негодяев, что отрезали Младенцу уши. Клянусь! Я им жестоко отомщу, чтобы не было впредь повадно. Это шестой, — прибавил он, прикрепляя скальп к поясу.

После этого старик сделал должную зарубку на прикладе ружья, также шестую, но эти шесть зарубок означали только апахов…

Рассматривая эту странную запись, Генрих увидел еще несколько столбцов и пришел в ужас от этой массы пролитой человеческой крови.

Глава XIV

ОБЛАВА НА ЛЮДЕЙ

Треск нового ружейного выстрела привлек внимание Генриха к тому, что происходило на поляне; в течение нескольких минут он отворачивался от жестокой операции, производившейся над только что убитым индейцем, теперь он обернулся. Сначала он увидел только расстилавшийся пороховой дым и не мог понять, во что стреляли. От тридцати до сорока охотников окружили кучу деревьев и кустов среди поляны, сидя неподвижно на лошадях и образуя неправильный круг; они были на таком расстоянии от деревьев, что пущенные оттуда стрелы не могли их достать.

Ясно, что убитый индеец был не один, несколько его товарищей прятались тут же. Во всяком случае, их не могло быть много: кусты могли скрыть не более дюжины человеческих тел; их-то и выслеживали охотники.

Картина эта напоминала Генриху облаву, но, к великому его ужасу, обложены были люди.

Молодой человек взглянул на Сэгина, как бы умоляя его запретить эту ужасную охоту. Сэгин с выражением страдания отвернулся и поник головою. Генриху стало ясно, что начальник стыдится того дела, которому так охотно предаются его подчиненные, но роковая необходимость требовала истребления всех индейцев. Итак, было бы совершенно бесполезно со стороны Генриха настаивать на прекращении этой возмутительной травли. А что же касается самих охотников, то они только посмеялись бы над чувствами, волновавшими Генриха. Они делали свое дело, и делали с удовольствием: охотились за преследуемой дичью. Генрих понял это и молча ждал конца кровавой драмы.

— Что там такое? — спросил один из мексиканцев ирландца Барнея, сделавшего выстрел.

— Краснокожий, — ответил тот.

— Где ты его видишь? Тебе приснилось! — закричал ему соседний охотник.

— Да ты уж не свою ли рожу увидел в ручье да и выстрелил в нее? — заметил кто-то.

— Может быть, он увидел черта!

— А правда, братцы, я видел в кустах что-то очень похожее на черта и выстрелил.

— Слышите, Барней убил черта! Ха-ха-ха!

— Полно врать, ничего он не убил, и никого там нет, — сказал другой охотник, подвигаясь к опушке. — Готов об заклад побиться…

— Та-та-та, не так поспешно, — возразил Гарей. — Не надо доверять коварным краснокожим. Видел ли кого Барней или нет, — во всяком случае, дичь в кустах есть. Надо подходить с осторожностью; берите пример с меня!..

Говоря это, молодой охотник слез с лошади и, прячась за нее, направил ее зигзагами к опушке. Туловище его было прикрыто лошадью, на седле лежало ружье. Многие последовали его примеру. Мертвая тишина наступала по мере того, как круг делался меньше и приближался к опушке. Вскоре они вплотную оцепили островок; ни одна стрела не свистнула. Послышался трест сухих сучьев. Вдруг раздался возглас:

— Барней, ура! Убитый краснокожий! Ура, старый служака! Поди-ка погляди, кого ты подстрелил.

— Ну, молодец, Барней, ты убил — твоя и добыча. Иди, снимай скальп.

— Зачем? — отозвался Барней.

— Как зачем? Глупый, да ведь тебе награда будет, ведь это пятьдесят долларов!

— Неужели это стоит таких денег?

— Ну-ну, иди, нечего разговаривать.

— Братцы, не возьмется ли кто из вас сделать это вместо меня? — сказал сконфуженный Барней.

Бедняк не радовался своей удаче. В гарнизоне он, вероятно, во многом грешен был, ну а человеческой кровью все-таки не торговал.

Охотники обыскали лесок и никого больше не нашли, однако на земле валялся третий лук, значит, был и третий индеец, может быть, и много еще.

— Ищите в ивняке у берега! — крикнул капитан.

Часть охотников направилась к воде. Это оказалось небольшим болотцем. Вода в болоте была мутная, берега испещрены следами буйволов. Впереди других охотников был Рубе, как всегда самый внимательный и расторопный. Оглядываясь во все стороны, он готовился зарядить свой карабин, но вдруг быстро обернулся к находившемуся подле него Барнею и тихо сказал:

— Давай мне свое ружье скорей!

Ирландец тотчас передал ему свое заряженное ружье в обмен на пустой карабин. Рубе сделал вид, что целится поверх болота, затем быстро обернулся и выстрелил в другую сторону в верхушку одного дерева. Ветви и сучья задвигались, и что-то, сбитое с вершины, стало падать по ветвям вниз. Этим «что-то» был подстреленный индеец.

Генрих с ужасом закрыл глаза и отвернулся от этой новой жертвы, но вслед затем раздался возглас Рубе:

— Ах, к черту эти казенные ружья — ведь промахнулся!