Сочинения в трех томах. Том 1

Обращаясь прекрасно со своими слугами и рабочими, буры вместе с тем очень гостеприимны. Они охотно пускают к себе путешественников, прекрасно поят и кормят их, отводят им особую комнату со всеми удобствами, заботятся об их лошадях, как о собственных, и за все это не берут никакой платы и даже обижаются, когда им ее предлагают.

Некоторые тунеядцы только и живут тем, что гостят месяца по три то у одного бура, то у другого, и, ничего не делая, пользуются всеми удобствами, не слыша никогда даже и тени намека, что они служат обузой и дурным примером для других.

Буры едят и пьют хорошо: на столе у них всегда разного рода мясные блюда с овощами, яйца, молоко, сыр, хлеб нескольких сортов, вина, чай и кофе.

Одеваются они также хорошо: по праздничным дням они носят все черное, по будням — белое. В дороге мужчины носят кожаные куртки и панталоны, а женщины, если едут верхом, красуются в суконных амазонках и соломенных шляпах с зеленой вуалью. Они сами шьют себе всё — одежду и обувь, сами выделывают кожу, сами ткут полотно и сами делают сукно. Покупаются ими только дорогие материи.

Буры живут земледелием, скотоводством и охотою. Между ними есть очень крупные богачи, и вообще все они люди вполне состоятельные.

Виноделие тоже процветает у них, но только для собственной потребности.

Школьное дело у них поставлено хорошо; обучение обязательное. Учатся читать, писать, арифметике, географии, всеобщей истории и естествознанию. Учителями в их школах — большей частью люди, имеющие докторский диплом. Многие учатся и иностранным языкам. Мыслителей между бурами нет, но зато во всем, что касается практической жизни, они положительно велики и достойны всякого уважения.

Глава I

ЧЕРЕЗ КАРРУ

По степи, совершенно выжженной жгучими лучами африканского солнца, ехали три всадника.

Была уже полная ночь. Луна слабо освещала путь. Но даже и при ее бледном свете можно было видеть, как неприглядна и пустынна местность, по которой пробирались всадники.

— Ну и скверно же тут! — воскликнул один из всадников, плотный, средних лет человек с подвижным, загорелым лицом. — Сторонка, нечего сказать!

— Да, милейший Блоом, — отвечал другой, — кроме жалкой, сожженной солнцем травы и песка, здесь ровно ничего не видно. Впрочем, особенно удивляться нечего: ведь мы и раньше знали об этом, когда решились пробраться через эту безотрадную пустыню. Зато вот за нею мы найдем веселую и плодородную страну и заживем там, наверное, не хуже, чем жили на родине до тех пор, пока эти алчные завоеватели не вынудили и нас искать счастья в другом месте… Ради достижения независимой и счастливой жизни не беда и потомиться немного в этой угрюмой пустыне.

Человека, старавшегося таким образом ободрить своего спутника, звали Яном ван Дорном.

Высокий и худощавый, лет около пятидесяти от роду, он сразу поражал той спокойной энергией, которой дышало все его существо, — энергией, способной сделать несравненно больше, чем пылкие, подчас и необдуманные порывы увлекающейся натуры его товарища Блоома.

Вообще Ян ван Дорн производил впечатление человека, способного хорошо распоряжаться и повелевать. Это была одна из тех натур, которые не отступают ни перед какой опасностью.

— А вы что призадумались, Ринвальд? — обратился Ян ван Дорн к другому своему спутнику, с приятным и тоже сильно загоревшим лицом, вдумчиво ехавшему по правую его сторону. — Уж не начинаете ли, чего доброго, и вы падать духом при виде бесконечных неудобств нашего длинного и утомительного путешествия?

— Нет, ван Дорн, дело не в этом, — ответил тот, которого назвали Ринвальдом, выходя из задумчивости. — Я уверен в благоприятном исходе нашего предприятия. Но все-таки, знаете, необходимо обдумать каждый шаг, все предстоящие нам затруднения и опасности в этой проклятой местности и на всякий случай подготовиться… Главное, меня озабочивает участь наших семейств… Кажется, это очень естественно и понятно.

— О, конечно! Спасибо за откровенность, Ринвальд. Я вполне уверен, что благодаря вам и нашему другу Блоому нам удастся справиться со всеми препятствиями и опасностями, угрожающими нашему каравану на каждом шагу в этой угрюмой, неприветливой стране. Побольше терпения и энергии — вот и всё. Не следует забывать, что на нас троих лежит обязанность внушать нашим спутникам надежду и душевную бодрость. Когда заметите, что они начнут унывать, подтверждайте им мои слова, что как только мы выйдем из карру, то будем уже недалеко от прекрасной страны с роскошными пастбищами и обильными источниками. Там мы найдем себе удобное место и снова заживем свободными и независимыми бурами.

Но что это, собственно, были за люди и где находилась та обетованная земля, в которую они стремились?

Поговорим сначала о стране, а потом уж о людях.