Сочинения в трех томах. Том 3

— То, что я уже сказал, только и всего. Если хотите, я могу повторить, что желтый песок, о котором идет речь, должен быть 190 разделен поровну между всем экипажем барка и вручен всякому, не делая никаких различий между лицами, принадлежащими к этому судну. И что он будет непременно разделен именно так, за это ручаюсь.

— Верно! — с таким же сильным ударением подтвердил Девис. — Так оно должно быть и будет.

— Черт возьми, конечно, так должно быть, — с жаром подхватил француз и за ним тем же значительным тоном и датчанин Стронсен и голландец Ван Гаутен, при дружной поддержке Тарри и Слеша.

— Нечего вам больше упрямиться, товарищи, — продолжал Страйкер, обращаясь к Падилле и Велардо. — Вы видите, что большинство на моей стороне, а у большинства всегда сила и право в руках, как я узнал из моей многолетней практики.

— Что и говорить, это правильно, — подтвердили остальные, тогда как Падилла и Велардо хмуро хранили молчание.

— Да, — продолжал Страйкер, — но здесь, среди нас, недостает еще одного, которому причитается такая же доля.

— О ком это вы говорите? — спросил Падилла.

— Нет нужды объяснять вам, — ответил Страйкер. — Если я не ошибаюсь, он, кажется, идет сюда и может говорить сам за себя.

При этих словах на лестнице, ведущей к баку, послышались шаги и вначале появились ноги, а затем и вся фигура Гарри Блю.

И Падилла и Велардо посмотрели на него с явным страхом.

Вообразив, что тайна заговора раскрыта и их планы разрушены, оба подумали, что Страйкер их предал, и недоумевали, что может им сказать штурман. Но Страйкер тотчас вывел из замешательства, слово в слово повторив свой разговор с Гарри Блю.

— Я буду с вами, товарищи, — подтвердил штурман, — до самого конца, независимо от того, будет ли этот конец удачен или нет. Страйкер в своем требовании совершенно прав, и его взгляд на дело самый верный. Вопрос этот должен быть решен большинством голосов. Двоих из нас здесь еще нет, но и с ними надо посоветоваться, а они на вахте. Поэтому все пойдем к ним и там обсудим все. Помешать никто нам не может, так как капитан спит, и мы теперь хозяева корабля.

Гарри Блю стал подниматься по лестнице; все остальные пошли за ним.

Взойдя на палубу, они остановились у переднего люка, так как старший штурман хотел еще до выхода на корму сказать им несколько слов. Младший штурман, не желая принимать участия в их совещании, незаметно, как бы крадучись, первым пробрался в кормовую часть судна. Вскоре и остальные беспорядочной толпой последовали за ним и, пройдя к шканцам у шпиля, снова остановились. При лунном свете, падавшем на них, легко было рассмотреть, что это лица мятежников, но мятежников, не встречающих отпора.

На корме никто им не мешал. Предатель — старший штурман — сказал правду: капитан спал, и барк был в их руках.

На руле все еще стоял Гомец, и рядом с ним его приятель Гернандец. Никто из них еще не знал о происшедшем, хотя днем до них доносился какой-то подозрительный шепот, и они приготовились к возможности недоразумений.

Вопрос, занимавший их, был совсем другого рода. Первым заговорил Гернандец.

— А что нам делать с девицами, когда мы сойдем на берег?

— Жениться на них, конечно, — живо ответил другой. — По крайней мере, что касается меня, то я именно так и намерен поступить с доньей Кармен. А ты, вероятно, с Иньесой сделаешь то же?

— Разумеется, если только мне удастся последовать твоему примеру.

— Непременно. Это будет легко, дружище.

— А я не надеюсь. По-моему, будут всякие затруднения, и даже немалые.

— Какие именно?

— Предположим, что они не согласятся.

— Наплевать на их согласие. Должны же они согласиться, пусть это тебя не пугает. Будет ли это им приятно или нет, мы добьемся брачного обряда в той или иной форме. За это я ручаюсь, если только я не ошибся в цели, к которой мы стремимся, и в людях, с которыми нам надлежит встретиться. Если бы патер Падиерна был в живых, то он обвенчал бы меня с Кармен Монтихо, не спрашивая ее согласия и не обращая никакого внимания на ее ответы, каковы бы они ни были. Если же он уже покоится в могиле, я рассчитываю на молодого патера Гонзага, в мое время занимавшегося спасением грешных душ в церковке, весьма близкой к тем местам, где мы надеемся пристать. В случае же невозможности отыскать моих старых приятелей найдется целая куча людей, готовых завязать узел, который составит счастье всей нашей жизни. Уверяю тебя, дружище, что ты приближаешься к настоящему земному раю и обретешь его в Сант-Яго.

— Надеюсь, что все случится, как ты обещаешь.

— Можешь не беспокоиться. Раз мы доберемся до старого города провинции Верагуа с девочками в роли наших жен (а они не будут в состоянии долго оспаривать наших прав на них), мы, без страха за наши неподходящие физиономии, можем сделаться членами приличного общества. Притом же с нашими мешками золота на спине мы заживем весело и роскошно, там или в ином месте, где бы нам ни вздумалось. Вернуться же в твою милую Калифорнию, как ты ее называешь, тебе тогда и в голову не взбредет.

— Так ты уже вообразил, что мы непременно на них женимся?