София. В поисках мудрости и любви

В качестве наблюдателя ягуар видел своими собственными глазами — портал был уничтожен мгновенно, как только ореол света коснулся его поверхности! Но в качестве непосредственной причины этого действия он знал, какое невообразимое количество времени в действительности для этого потребовалось.

— Что… что это было? — очнувшись, спросил его Джанапутра.

— Пустяки, ты на какое-то время потерял сознание, вот и все, — ответил Пурусинх, помогая ему подняться.

— Как?! — Нишакти беспомощно растопырил четыре руки, отползая на восьми руках назад. — Как ты сокрушил его? Ты уничтожил пустоту великого Свабуджи?!

Темный маг спрятал голову в волосатое брюхо, пытаясь понять, что же все-таки произошло.

— Ну, да! Ты разве не знаешь, есть одна маха-мантра, разрушающая всякое зло, — ответил Пурусинх.

— Такая магия мне неизвестна, — прошептал Нишакти, весь дрожа от страха.

— О, это очень древняя мантра!

— Произнеси же ее, — затаился темный маг с робкой надеждой.

— В конце концов, добро всегда побеждает зло, — усмехнулся ягуар. — Но это тебе вряд ли поможет.

Поверженный Нишакти попытался отползти подальше. Он опасался того, что теперь Пурусинх решит от него избавиться.

— Думаешь, это конец? — прошептал Нишакти. — Вы не понимаете, во что ввязались. Одно зло всегда сдерживает другое, еще большее зло. Зло неуничтожимо, и вскоре оно вновь накроет Нагарасинх.

— Про какое зло ты говоришь? — спросил у него Джанапутра.

— Не одно — так другое, какая разница? Вы уже мертвецы, — злорадствовал Нишакти, — долго вы не протянете.

— Но уж точно мы протянем дольше тебя, — зарычал ягуар, обнажив свои когти и приготовившись к прыжку.

— Нет! Нет! Не убивайте меня! Молю тебя, царь Джанапутра, пощади! — темный маг прикрыл свое безобразное лицо четырьмя руками. — Послушайте, мне кое-что известно! Никто больше не знает этой тайны.

— Что еще за тайна? — спросил Пурусинх, грозно глядя на ослабевшего Нишакти.

— Она касается тебя, царь Джанапутра. Знаешь ли ты, отчего предали тебя приближенные твои, отчего весь народ отвернулся от тебя после кончины Наянадхары, верховной жрицы Нагарасинха? Отчего этот город возвысил меня, мага Нишакти, с восхищением приняв мою веру в Свабуджу Вишвану? Думаешь, лишь оттого, что ты родился человеком?

Царь Джанапутра старался выглядеть безучастным, но слова Нишакти сильно взволновали его — они попали в самую болезненную точку, терзавшую душу Джанапутры, обвинявшего себя во всех горестях подлунного мира.

— Как бы я сам хотел родиться человеком! — неожиданно молвил Нишакти. — Быть подтверждением всех этих сказок о древних мудрецах… Но взгляни, на кого я похож? Разве похож я на человека? Да во всем Нагарасинхе не было существа более отвратительного и более нечеловеческого, чем я, и все же было нечто объединяющее нас, нечто делающее нас похожими.

— Он просто пытается растянуть время, — раздраженно помотал пятнистой головой Пурусинх. — Если тебе есть что сказать, говори быстрее!

— Мы оба были обречены на одиночество, с самого рождения, — продолжал Нишакти. — Мне повезло больше, у меня были хотя бы мои милые дети, которые становились пауками. А кто был у тебя, Джанапутра? Верно — у тебя никого не было, и быть не могло. Ведь всякому известно, что людей не существует, а царевич в роду Раджхаттов не в счет, ибо он не оставит после себя потомства. Династия прервалась — вот почему они тебя предали! Но я знал, что кроме тебя, Джанапутра, живет под светом чатур-чандрах еще один человек, юная дева — настоящая ювати-джани.

От этих слов Джанапутра прикрыл глаза ладонью, продолжая, впрочем, сохранять хладнокровный вид.

— Где именно она живет? — спросил он с металлической интонацией в голосе.

— На острове Аирват…

— Ты слишком долго сидел в этом зале, Нишакти, и власть сделала тебя чересчур самонадеянным, — серьезным тоном произнес Джанапутра. — Каждый, кто когда-либо читал путеводные книги, прекрасно знает, что на том острове обитает чудовищная женщина-цветок, уничтожающая всех, кто туда попадает. Так что, если тебе не терпится избавиться от меня, потрудись придумать другую уловку.

— Настаивать не стану, — оправдываясь, замахал руками Нишакти. — Многие саттвы пропали на том острове. Но, прошу, выслушай меня! Очень давно, когда я был так же молод, как ты, меня неудержимо влекло к премудрости древних.

В те времена родом Раджхаттов правил владыко Майятустра. Однако я задумал разыскать такую могущественную магию, с помощью которой можно было бы управлять самим Майятустрой. Тогда-то мне и попалась эта священная табличка — я выменял ее у одного торговца древностями. Письмена на ней не читались, что говорило в пользу ее подлинности. По той же причине никто не покупал тот камень, привезенный, как уверял торговец, с заколдованного острова Аирват. Такого рода магические предметы были моей страстью. Поэтому с азартом игрока в кости приступил я к изучению буквиц, которые еще виднелись. Каково же было мое удивление, когда удалось прочесть, что камень сей был высечен по приказу самого риши Девиантара.