Согрей меня

– Ты изменилась, – заметил Андрей, но Мара проигнорировала обвинительные нотки в голосе.

– Спасибо, что приехал, но мы уже всё разрулили.

– Мы? – Андрей вскинул бровь, будто бы впервые заметил стоящего от него в паре шагов Стаса.

Тот лишь хмыкнул, оставаясь внешне совершенно равнодушным.

«Вот у кого нужно учиться спокойствию», – подумала Мара, и внутреннее напряжение, копившееся в ней с рассвета, покинуло её. Стало вдруг… всё равно.

Слезами и причитаниями горю не помочь – эту науку Мара усвоила ещё пять лет назад. Теперь пришла пора закреплять результат.

– Андрей, – Мара подалась вперёд, встав между братом мужа и Стасом. Отчего-то казалось, что воздух наэлектризован, хотя никаких видимых причин для конфликта не было. – Я не менялась, просто у меня существует своя жизнь. Личная, понимаешь? Знакомо тебе такое понятие?

Андрей снова провёл по лбу рукой – то ли мысли тяжёлые отгонял, то ли пот стирал.

– Чем нужно помочь? – будто не услышав её, Андрей решил взять быка за рога и достал из кармана телефон. – У меня есть нужные люди среди пожарных, всё будет хорошо.

Мара едва не зарычала, но вовремя себя остановила. Только головой решительно тряхнула:

– Андрей, не надо. Ты меня совсем не слышишь, а я слишком устала, чтобы вести долгие беседы.

Андрей посмотрел на неё недоверчиво, пожевал губы,

– Ты сейчас в шоке. Сама не понимаешь, что тебе одной не справиться.

– Естественно, – Мара переступила с ноги на ногу, почти не чувствуя пальцев. От всего пережитого её потряхивало, а онемевшую кожу покалывали тысячи иголочек. – Но ты мне не нужен.

Стас что-то прошептал, стоя за её спиной, и воздух стал гуще.

– Давай я тебя к нам отвезу? – Андрей всё ещё избегал смотреть на Стаса, только Маре в глаза глядел. – Света уехала, её мама приболела…

Мару словно раскалённой иглой под ребро кольнули.

– Когда она уехала? – вгрызлась в эту мысль и снова к Андрею шаг сделала, снизу вверх в лицо заглянула.

– Эм… ночью ещё. Мы с детьми спали, – Андрей призадумался, постукивая пальцами по подбородку. – Да, часа в три, наверное. Мальчиков собрала и уехала, говорит, срочно очень. Ты же знаешь, у её мамы сердце часто шалит, Светка постоянно к ней мотается.

И это была чистая правда, в которую стыдно было не верить. Тамара Ивановна нуждалась в уходе, а Света была хорошей дочерью, но червячок внутри – маленький и скользкий – нашёптывал Маре разные гадости.

– Так ты, значит, холостяком остался? – подал голос Стас, и в голосе этом слышалась насмешка. – Как всё удачно сложилось. Удивительно прекрасно.

Андрей скрипнул челюстью так громко, что Мара испугалась: сейчас он сотрёт зубы в порошок. Поднял тяжёлый взгляд на Стаса, прищурился. Долго смотрел, что-то в лице Стаса выискивая, и столько ледяного презрения было в его глазах, столько невысказанных оскорблений… Марьяна поёжилась.

– Не помню, чтобы вам кто-то слово давал.

– А я не помню, когда мне для выражения собственных мыслей требовалось ваше разрешение, – Стас тихо рассмеялся и покачал головой, мол, ну что за идиот такой.

Наверное, это было нервное, но Мара не смогла сдержать улыбки.

Всё это напоминало дурной сон. Мара очень плохо соображала и не узнавала в себе себя.

– Марьяна, сядь, пожалуйста, в машину, – голос Андрея звучал мягко, но в глазах мелькнула ледяная сталь.

– Нет, – Мара разрубила воздух рукой. – Я никуда с тобой не поеду!

– Мара… – то ли предупредил, то ли попросил, и Марьяне совсем не понравился его тон.

– Ты глухой, я не понимаю? – пружина внутри Мары лопнула, и голос от возмущения треснул. – Я сказала чётко и ясно: «Нет». Я не поеду к вам, не останусь в твоём доме, когда в нём нет Светы и мальчиков. С какой такой стати? Ты сдурел? Иди к чёрту, Андрей. Не услышал? Повторить?

Мара сама не заметила, как сорвалась. До того диким показалось ей предложение Андрея. После того, что рассказала Света, у Мары тем более не осталось поводов.

– Слушай, что говорит женщина, – Стас коснулся плеча Мары, быстро погладил и убрал руку. – Имей совесть, сгинь.

– Да кто ты вообще такой? – взвился Андрей и, было подался вперёд, но так и не ударил Стаса. Не успел.

Тот перехватил Андрея: сгрёб на груди плотную кожу куртки, тряхнул хорошенько и отпустил. На всё ушло несколько секунд, но Маре их хватило, чтобы понять: Стаса опасно провоцировать.

На виске пульсировала синяя жилка, брови сошлись на переносице, а губы побледнели, стали почти невидимыми. Но Стас оставался в границах разумного, не переходил черту, и Мара поблагодарила небо, что к пожару не прибавилась кровавая бойня – слишком много впечатлений для одного дня.

– Ещё раз к ней рыпнешься, без головы останешься, – ласково проговорил Стас и сплюнул на землю. – За себя просто по роже дам, за неё оторву ноги и вставлю в уши.

«Да, иногда папашины методы единственные из рабочих», – подумал Стас и мысленно усмехнулся

– Да пошёл ты, – Андрей оправил куртку, зло глядя на Стаса из-под насупленных бровей. – Ты ничего не понимаешь.

Стас промолчал, не считая нужным тратить время на чужие истерики. Отвернулся даже, напряжённый и прямой, словно в спину кол вогнали.