Союз пяти королевств. Трилогия

Но зато здесь, в Тонг-Зитте она не тратила время, чтобы подточить остов башни. В монастыре же для того, чтобы он полностью обрушился в подземелье, пришлось вдоль крепостной стены высаживать и выращивать разрыв-траву – усиленную магией камнерушку. Только на это ушли долгие-долгие годы. Но зато какой идеальный получился кратер! Останься монахиня, обучающая воспитанников азам геометрии, жива, она оценила бы работу способной ученицы.

Уже готовясь уйти, Стефания краем глаза отметила вспышку наспех открываемого портала.

«Неужели Фарух выбрался? Не может быть. В нем магии почти не осталось».

– Мы можем узнать, куда ведет тот портал? – она пальцем показала на остатки клубящейся тьмы.

– Если нырнем туда же, – прошептал Захер, завороженно глядя, как трещины, словно вены на гигантской руке, расползаются по телу башни.

– Ныряем, но не выныриваем! – приказала Стеф.

Они стояли за спиной Лозы. Стефания не могла ошибиться. Кудри-спиральки, гибкий стан. Бахриман будто почувствовал чужое присутствие и в беспокойстве обернулся.

Никакого насланного уродства.

– Как всегда красив, черт.

– Убьем? – Захер крепче сжал руки вокруг ее талии. Стефания спиной чувствовала, как от ревности беспокойно бьется сердце ее нового любовника.

– Нет, приготовься снова нырять. Посмотрим, куда он нас приведет.

Поцелуй в шею заставил передернуть плечами.

***

Петр сидел на кухне у тетушки Катарины. Перед ним горой возвышались плюшки и булочки с яблоками, которые так обожала Роуз. Все вокруг было знакомо. Огромная печь с изразцами, занавески в цветочек, скамьи, отполированные задами тех, кто так любил гостить у гостеприимной женщины. Из необычного только кукла, небрежно брошенная на скамье. Рыжие волосы, кружевное платье, неумело повязанный бант на талии. Вышитое лицо в пятнах, будто игрушечную барышню не раз потчевали настоящей едой.

– Я заверну печеное с собой, – тетушка мельком взглянула на куклу, которая заинтересовала Петра, но объяснять ничего не стала, все хлопотала и хлопотала. Достала корзину, выстелив дно салфеткой, аккуратно расправила уголки. – Жаль, что не хочешь задерживаться. Испекла бы хлеб. Такой, с хрустящей корочкой, обсыпанной подсолнухом. Как ты любишь.

– Простите, милая тетушка, но не могу. Роуз будет волноваться. Я сюда без предупреждения.

– Что же за срочность такая?

Петр не ответил, обернулся на дверь, за которой послышался смех. Катарина поняла его страх открыть причину приезда, поэтому продолжила разговор как ни в чем не бывало.

– Хорошо у нас стало, – улыбка собрала морщинки в уголках ее глаз. – Соргос справедливый правитель. Но, ты же знаешь, даже если он что-то выкинет, я не побоюсь приструнить его. Помнишь, каким он шутником был? Ну-ну, не хмурься.

Катарина угадала: Петр помимо воли вспомнил охватившее его отчаяние, когда увидел, что Соргос несет Роуз через брод. В реке хоть и было воды по колено, но «шутник» все же умудрился упасть и окунуть свою ношу с головой. Еще смеялся так зычно, что разбудил половину поселка.

– Нынче король души не чает в своей супруге. Кто бы мог подумать, – Катарина умиленно вздохнула и, кокетливо оттопырив локотки, сложила ладони на груди, – что простая девчонка, родившаяся в не самом благополучном лабиринте, станет королевой. Да, Соргос у нас такой. Если ты, Петрик, дождался бы субботы, непременно встретился бы с ним у нас. Он о-о-очень жалует ватрушки, испеченные моими золотыми рученьками. Король так и говорит.

– А почему вы не живете во дворце? – теплое «Петрик» вызвало новую волну ностальгических воспоминаний: время любви к им же похищенной принцессе, его трепетное отношение к Роуз, которая все время стремилась сбежать. От него прежде всего. – Хорошо, что я сразу завалился в трактир, иначе искал бы вас под крылышком у Соргоса.

– Королевский дворец не лучшее место для воспитания девочек, – Катарина произнесла и тут же закрыла пухлой ладошкой рот – словно выболтала что-то нехорошее.

– Согласен, – бывший граф Пигеон, а ныне король Северной Лории, не заметил ее смятения, откусил большой кусок от теплой еще булки и в наслаждении закрыл глаза. Запах сдобы, уютный дом, добрые соседи – наверняка в таких условиях из милой девочки вырастет славная девушка. – Принцесса Солнце и Лолибон явные доказательства того, что дворец не делает женщину лучше. К-хм, – кашлянул Петр, – я говорю только о дворце драконов, но никак не о своем. Да и к тому же, у нас с Роуз два сорванца. Кстати, а откуда у вас девочка? – он кружкой, наполненной душистым напитком, повел в сторону лежащей на скамье куклы.

– Ой, кажись, у меня что-то подгорает! – Катарина уронила на стол ватрушку, которую намеревалась уложить в корзину, и кинулась к печи.

– Да она даже не разожжена! – за спиной женщины, проявившей необычную подвижность, вырос Петр. Обнял ее за плечи, поцеловал в седые волосы, пахнущие ванилью. – Это моя дочь?

Тетушка Катарина в досаде бросила полотенце.

– Когда они с Фарухом вернутся, сам и спросишь.

– Моя и принцессы Солнце? И вы столько лет молчали?

– Я же сказала, придет Фарух, с ним и разговаривай, – лицо стряпухи пошло красными пятнами.