Сокол

Однако, что греха таить, грустил, грустил, и частенько. Часто, очень часто накатывали воспоминания о прошлой жизни, и так хотелось иногда пройтись по дождливым питерским улицам, зайти к ребятам в секцию, поговорить с отцом… Наконец, просто проехаться в метро в час пик, потолкаться…

Увы! Всего этого Максим был теперь лишен. Там, в Питере, ведь был тот… другой… Или — он сам?

Некогда было рассуждать, на Макса навалились иные заботы… И он чувствовал себя истинным фараоном — правителем Обеих земель, ответственным за все, что там происходит.

Соответственно и действовал. Вот как сейчас…

Осталось не так уж много времени до отплытия, а еще не было толком выяснено — кто же предатель? Нет, что касается молодого военачальника Кафиура, то насчет него у Макса сомнений не было — биноклем его точно снабдили хека хасут, у них были подобные вещи, привезенные еще Якбаалом. Не сомневался он и по поводу ушлых местных парней — Шаку и Перека, а вот относительно вдовы Нефтиш фараона все же терзали сомнения. Точно ли она подает зеркалом световые знаки? Не показалось ли это Бате? Да и вообще, кто она такая, эта Нефтиш? Если она шпионка — то, может, будет куда выгодней переманить ее на свою сторону. Пускай себе и дальше снабжает врагов информацией. Такой, какой нужно Уасету.

— Вдова Нефтиш? — потянувшись, переспросила Тейя. — Я что-то слыхала о ней. Это, несомненно, женщина из хорошего рода. Кажется, даже из рода правителей Шему. Что она здесь делает?

— Ждет попутного войска, чтобы вернуться в родное поместье. — Привстав на ложе, Максим погладил жену по плечу. — Видишь ли, дорогая, здесь очень много разбойничьих шаек.

— Воистину Нефтиш — разумная женщина, — согласно кивнула царица. — Значит, она захочет вернуться с нами. Что ты смотришь? Ведь так получается.

— Да, именно так. — Фараон уткнулся задумчивым взглядом в невесомый полог шатра. — Вот только — захочет ли? Если она лазутчица, то, верно, ее хозяевам выгодней, чтобы она оставалась здесь.

— А может, наоборот? Будет следить за нами… А сигналы найдется кому подавать. — Тейя раздраженно покусала губу. — Ты представь только, что он сообщит врагам, если дознается, куда мы на самом деле отправимся!

— Да уж. — Нервно кивнув, Максим поежился, словно бы в шатре стояла стужа. — Лучше бы она работала на нас! Хотя… у нашего старого дружка Ах-маси есть один верный человек, мальчик-смерть… Говорят, опытный в делах особого рода…

— Да, придется убить ее, — жестко прошептала царица. — Если не будет другого выхода.

— Лучше просто схватить, — тут же возразил фараон. — Бросить в узилище, допросить вдумчиво… Так я сегодня же поступлю с предателем Кафиуром! Схватим его внезапно, думаю, он пока еще ничего такого не заподозрил — Бата незаметно положил бинокль обратно в его шатер.

Тейя хлопнула глазами:

— Кто положил? Что?

— А, не бери в голову.

— Нет уж, муж мой! — рассерженно встрепенулась юная женщина. — Давай договаривай до конца. Или я была тебе плохой советчицей?

— Ты — мое солнце, — со всей серьезностью отозвался Ах-маси. — Любовь моя и самый преданный друг!

Обняв жену, фараон нежно поцеловал ее в губы…

— Ты сказал — Кафиур? — прошептала Тейя. — Тот самый Кафиур, сын правителя Инума?

— Да, он самый. Ух, гнусная рожа! Кажется — уж чего ему не хватало? Поместья, тучные стада, крестьяне… почет и слава.

— Таким людям всегда не хватает одного — власти! — Усмехнувшись, царица потянулась к висевшему на спинке кресла платью.

— Так и власти-то у него хоть отбавляй! Ведь Кафиур не кто-нибудь — а вельможа и крупный военачальник.

Повернувшись, Тейя постучала пальцем по кончику носа мужа:

— Милый, таким людям, как Кафиур, власти всегда мало. Всегда!

— Ну, тогда я немедленно прикажу…

— Нет! Ты же сам знаешь, какое влияние имеет при дворе старая знать — правители номов. Даже если Кафиур и виновен — что скажут они? Задохнутся от гнева и ненависти — ведь тронули одного из них! Станут интриговать, вновь потянутся к хека хасут, поднимут какой-нибудь мятеж — а у нас сейчас еще слишком мало сил.

— Каста… — не сдержавшись, фараон выругался. — Проклятая каста!