Сокол Спарты

Кир стиснул кулаки так, что на ладонях остались красноватые вмятины от ногтей. Будь проклят Тиссаферн! Если б не эта шакалья падаль, он бы и не подумал устраивать поход нынешним летом, когда зной буквально высасывает из людей жизненную силу. А что едва ли не хуже, этот подлый враг отсек его от денег – удар, нанесенный скорее из мелочной мстительности, чем из сомнения в его преданности брату. За все свои годы на поприще полководца Киру ни разу не приходилось думать о трудностях подготовки к походу без неисчерпаемого резервуара царской казны за спиной. Это было все равно что глядеть на море и вдруг увидеть, что оно исчезло, будто б сам мир перевернулся вверх дном. Впервые в жизни ему приходилось рядиться с поставщиками и торговцами, злобно торгуясь из-за каждой серебряной монеты. К своему удивлению, он открыл, что ему это нравится. Выкручивая скрягам руки на предмет скидок, он испытывал неведомое прежде удовольствие, сродни победе над недругом без кровопролития. Мысль для царского сына весьма странная. Глядя на змеящуюся колонну, Кир ощущал ее принадлежность себе гораздо сильнее, чем в прежние времена, когда в избытке было и времени, и денег. И он ею гордился – даже блудницами, даже людьми, которые в конце концов предадут.

Они сошлись по его зову, вне зависимости от движущих ими причин, благородных и не очень. Сила из собранных им соплеменников и эллинов сама по себе образовывала на голой земле море – колонну, растянувшуюся на столько, что те, кто впереди, отстояли от хвоста на целый дневной переход. От одной этой мысли в груди делалось свободно, и волны сладкой дрожи проходили по телу. По мере готовности сотники ревели приказы строиться, и колонна в виде неровной змеи начала обретать черты построения – квадрат за квадратом, квадрат за квадратом. Кир с Клеархом поскакали в голову колонны, где к двум вбитым в землю железным столбам были привязаны два белых быка. Спартанец вызвался дождаться двух последних отрядов гоплитов, прибывающих с Крита. От предложенной лошади он отказался: мол, раз уже попробовал, и хватит. Вместе с тем он поклялся обязательно привести этих людей в общий строй.

Кир втянул воздух, пахнущий древесным дымом с привкусом лимона и мяты. Прорицатели готовились пронаблюдать и истолковать то, как брызнет кровь жертвенных животных, а для тысяцких и сотников это был верный знак, что вечером к их кострищам попадет по хорошему ломтю мяса, и на этих быков они поглядывали с жадноватым предвкушением. Кир вознес руку, и на несколько секунд повисла тишина, нарушаемая лишь ветром, который, словно крыльями, хлопал складками одежд.

По взмаху его руки прорицатели вонзили в мускулистые бычьи шеи ножи из обсидиана. Обильно хлынула кровь. Согласно ритуалу, войску надлежало пройти через натекшие лужи, оставляя за собой на протяжении парасангов багровые следы. Расстояние не имело значения – воины здесь и находились ради крови. Такая силища не собирается для мира.

Пронзая утро, захрипели рога. Тут и там над колонной вскинулись и неистово затрепетали на ветру флаги и вымпелы. Полковые барабанщики начали мерно отстукивать, задавая походный темп.

Кир вознес молитву небесам, испрашивая удачи, которая принесет ему золотой венец. В трех днях пути по зеленым долам Лидии течет река Меандр, а в дневном переходе от нее город Колоссы. Именно там предстоит дождаться отставших критян, которых приведет Клеарх. Сидя на коне, царевич наблюдал, как, помахивая в такт движению руками, молча двинулись в путь спартанцы. Первые дни пути, несомненно, выявят слабости: просчеты в ожиданиях, уйму забытых или не принятых во внимание мелочей.

Но они же покажут, чего им стоит ожидать – а те, кто доберется к месту отдыха в Колоссах благополучно, смогут сделать вывод, что к заданию готовы. Кир понимал, что из десятка набранных лишь один вырастает в истинного воина, и то постепенно, шаг за шагом. Так что он улыбнулся, натягом уздечки и легким ударом пяток поворачивая коня. Позади с десятком телохранителей оставался лишь спартанский архонт.

Было видно, как Клеарх, приставив к бровям ладонь, смотрит вслед. Кир, давая понять, что видит, коротко кивнул и увидел, как то же самое сделал и спартанец. Путь вперед был открыт, куда бы он ни вел.

13

К реке Меандр колонна вышла достаточно бодрым шагом. Поначалу возникла легкая неразбериха, когда те, кто не привык держаться в строю по шесть-семь часов, начали спотыкаться и сминать сзади стоящих. Хотя для начала долгого похода состояние людей было вполне сносным. Были, конечно же, требующие перевязки новые волдыри, но при этом большинство из тех, кто пострадал, вняли совету спартанцев: лучше давать коже затвердевать на открытом воздухе, чем рисковать нагноением, если плоть отсыреет.