Сокол Спарты

– Не мне вам рассказывать, что жизнь наемного солдата всегда сопряжена с опасностью, а зачастую и со смертью. Таково уж наше ремесло, хотя никто из нас не возражал бы переложить это на кого-нибудь другого. – Клеарх подождал, пока над толпой стихнут смешки. – Может, вы и не ожидали противостояния с братом нашего царевича или с Бессмертными, коих мы, помнится, однажды уже били при Платеях и Марафоне. За опасность службы обычно полагается надбавка в полцены, не так ли? То есть не дарик, а полтора дарика в месяц. Вам, небось, такую цену и не предлагали?

Все согласились, что столько золота им действительно не сулили. Многие при упоминании такой суммы призадумались. Опытный ремесленник, и тот получает от нее едва ли пятую часть. Для большинства наемников это означало трех-четырехгодичную оплату за один-единственный поход. Ждать пришлось считаные секунды; с места встал какой-то коринфянин.

– А что, если нам послать к царевичу людей с требованием надбавки за опасность службы? Полтора дарика на человека в месяц? Он согласился бы на это?

Сотни голов дружно повернулись к Клеарху в ожидании ответа.

– Уверен, что да, – помолчав, сказал спартанец. – Но он не простит, если вы возьмете плату, а затем откажетесь с ним идти. Если вы на это согласны, то и остановимся на этом. Клянусь, что победу мы вырвем. Я приведу вас к ней. Мы эллины. И нам хорошо платят потому, что нам нет равных. Да, и еще одно: лучше не упоминать о размере такой надбавки персам.

Эти слова вызвали громовой смех, на который он ответил улыбкой. Чувствовалось, что «бунт» миновал. Эллины полк за полком поднимались на ноги и отряхивались от песка. Дело было не столько в золоте, сколько в желании излить свое негодование, а Клеарх его выслушал. Когда он призвал спартанцев вперед, те быстро сформировали строй. Поначалу они избегали смотреть архонту в глаза, но уже стояли, готовые к маршу.

– Спартанцы, сомкнуть ряды! – скомандовал Клеарх. – Выше головы!

Он дождался, когда они начнут смотреть на него, и встретил их глаза твердым, уверенным взором.

– На поле битвы нам предстоит сражаться за царевича Кира, против его неправедного старшего брата. Есть ли среди вас такие, кто предпочел бы отправиться домой?

В ответ тишина, лишь вечерний ветерок обдавал обожженные икры благостной прохладой. Спартанцы стояли в строю с товарищами своей юности. Бежать? Уж проще отрастить крылья и лететь, как птицы.

Клеарх склонил перед строем голову движением, напоминающим поклон. Для того он и вызвал их вперед – а еще из убежденности, что спартанцы всегда должны идти во главе и вести за собою других. После всего этого никаких разговоров об измене среди них не будет.

– Вместе со мной идем к лагерю, – объявил он. – А от вашего имени я пойду к царевичу. И оговорю для вас всех надбавку за опасность. Страха за сегодняшнее не держите. Я добьюсь для вас милости.

Сказанное им отчего-то не казалось несбыточным. Клеарх стоял и выстоял перед рассерженной толпой. А свой путь по пескам продолжил с воинством эллинов, шагающих следом безупречно ровными рядами.

* * *

Кир не находил в себе сил сидеть и ждать в лагере над миской похлебки с куском черствого хлеба. В самом деле, до ожиданий ли тут, когда решается участь сей отважной эпопеи! Поэтому он велел Парвизу привести ему свежего коня, дав верному Пасаку отдых. Ксенофонт с Геспием привели ему поджарого гнедого мерина, гарцующего на длинном поводе между их собственными лошадьми. Кир подметил, что подручный конюшего теперь держится верхом более уверенно, двигаясь вместе с лошадью.

– Ты, я вижу, ездишь лучше, чем когда я видел тебя в первый раз, – похвалил царевич.

Юноша сконфуженно кивнул. Спешившись, он поклонился под углом, подразумевающим, что перед ним, по меньшей мере, царственная особа, если не царь небольшого царства. Кир со вздохом сел на коня.

– Один из лазутчиков заприметил к востоку отсюда страусов. С собой я думаю взять дротики и поохотиться, пока архонт Клеарх возвращается в лагерь. Как только он объявится, немедленно пошлите кого-нибудь за мной.

Царевич оглядывал горизонт в поисках хотя бы одной из этих внушительных быстроногих птиц, бродящих подобно оленям и покрывающим огромные расстояния. Отсюда они, скорее всего, уже ушли, но ему хотелось проехаться верхом. Он ожидал, что персы, заслышав о его противостоянии брату, доставят ему хлопот. А тут еще этот выпад отказавшихся от похода греков, крушащий все его планы. Такой удар сложно и перенести.

Наперерез через лагерь к нему скакал Арией. Не обращая внимания на юного афинянина с поводьями, он соскочил с коня и распростерся.

– Повелитель, я посылал нескольких дозорных пронаблюдать за греками, – доложил он. – Только что возвратился один из них. Он говорит, что они идут сюда ровным строем как ни в чем не бывало.

Военачальник поглядел на наблюдавшую за ними пару. Геспий таращился так, словно слышал какую-то тарабарщину, но второй внимал вдумчиво. Арией повернулся к царевичу, демонстративно загораживая греков.