Сокровища глубин

Эстера дико вскрикнула и, воображая, что этим может помочь мужу, ухватилась за резиновый рукав.

Этот крик и ее поступок спасли жизнь Вильсона, потому что Лоре прицеливался в его голову в упор, и выражение на его лице показывало, что он решился убить кого-нибудь. Увидев движение Эстеры, он опустил револьвер, заткнул его за пояс, и пользуясь случившимся и как бы взяв это предлогом для своей мести, он схватил острую саблю, которая была на нем, и перерезал рукав.

Эстера снова вскрикнула и застыла, как все другие. Рукав, извиваясь как живое существо, быстро пополз по палубе, но вся натура этой женщины внезапно переменилась. Из кроткого, робкого создания, она превратилась в существо, презирающее жизнь и сбросившее с себя всякий страх. Бросившись на Лоре, она схватила саблю и хотела вырвать ее. Перерезанный рукав освободил двух человек, а то Эстере пришлось бы плохо. Капитан Стодвик, не имея уже надобности стоять у насоса, бросился к ней на помощь с железным молотком в руке, который попался ему под руку, а доктор схватил рычаг, но получил тяжелый удар сзади, потому что на зов Лоре сбежались матросы, и образовалась схватка.

Глава XL. Планы Распа

Дачу Пофу еще не суждено было умереть, потому что, когда он, задыхаясь, старался добраться до лестницы, пока еще не совсем лишился чувств, к нему явилась помощь.

Дач догадывался, что это сделал Лоре, и мысль, что Эстера осталась во власти этого негодяя, сводила его с ума. Голова его начала кружиться, он зашатался и приятные, старые воспоминания начали мелькать перед ним – те дни, когда он гулял с Эстерой по солнечным деревенским переулкам, где она призналась ему в своей любви; все казалось так весело и прекрасно. Он не чувствовал боли, сознавал, что дошел до лестницы, и хотел подняться, когда темное облако закрыло ему глаза – потом было какое-то потрясение, столкновение, и он не помнил больше ничего.

Потрясение было от того, что дернули за спасательную веревку, а столкновением – удар шлема по лестнице, потому что когда на палубе началась борьба, Расп кликнул Окума и Полло, и вместе с ним они вытащили Дача из воды за несколько минут. Положив его на палубу, Расп быстро наклонился и отвинтил шлем, потом вместе с Окумом они оттащили бесчувственного Дача подальше от происходившей драки.

Минуты через три Окум и Расп почувствовали, что всякое сопротивление с их стороны будет бесполезно, видя как капитана, Мельдона и Вильсона швырнули вниз, а за ними и Паркли в его тяжелой водолазной одежде. Потом победители накинулись на Джона Стодвика, который лежал на том самом месте, куда его бросили, тяжело дыша, и несмотря на крики его сестры, тоже бросили вниз, а ее саму потащили в переднюю каюту.

– Я все это припомню, Сэм Окум, – шепнул Расп, – и за все это заставлю когда-нибудь расплатиться негодяя.

– Когда-нибудь, – шепнул Сэм Окум, – то есть в нынешнюю ночь.

– Зачем вы притащили сюда эту собаку? – вскричал кубинец, подойдя с саблей в руке к распростертому Дачу, с которого Эстера снимала шлем.

– Берегитесь, что вы это хотите делать? – огрызнулся Расп, отводя удар железной полосой. – Не дурачьтесь. Ну, если вы испортите резиновую одежду, где мы возьмем другую?

Кубинец бешено обернулся к нему, но странный старик нисколько не испугался.

– Зачем я его вытащил? – продолжал он. – Оттого что дело еще не кончено. Я не забыл свою десятую долю в серебре, капитан.

– Вы странный человек, Расп, – сказал кубинец.

– Странный? Я водолазом уже сорок лет, а такого случая обогатиться мне еще не представлялось. Вот как вы взбеситесь, так и испортите все.

– Пожалуй, вы правы, Расп, – сказал кубинец, засмеявшись, между тем как Эстера бросила взгляд негодования на, по-видимому, бессердечного старика. – Эй, кто-нибудь там двое, бросьте в каюту эту собаку.

Подошли два матроса, кубинец прошелся по палубе. Эстера вздрогнула, когда Расп, будто бы занимаясь шлемом, шепнул ей:

– Не сопротивляйтесь, делайте, что он велит, скоро явится помощь.

Лоре вдруг обернулся и схватил трепещущую женщину за руку.

– Довольно! – воскликнул он резко. – Ступай ко мне.

Эстера отскочила от него и хотела уцепиться за своего мужа, но вспомнила старика Распа и позволила Лоре вести себя.

– Вот это умнее, – сказал он с таким взглядом, который заставил ее вздрогнуть. – Завтра мы переменим каюты.

Он новел ее к лестнице и велел спуститься, что она и сделала, бросив трепещущий взгляд на мужа, который лежал еще без чувств, но Расп и Окум наклонились над ним. Через минуту она увидела себя в той каюте, которую кубинец устроил для себя, и очутилась в объятиях Бесси Стодвик.

– Почему они не бросили эту собаку через борт или вниз, – сказал кубинец, вернувшись к тому месту, где лежал Дач.

– К чему вы так торопитесь, – заворчал Расп. – Я не позволю портить мои шлемы и водолазные одежды. Эти вещи, может быть, принесут нам тысяч пятьдесят, а если вы их испортите, как мы их починим?

С этими словами Расп с Окумом сняли с Дача резиновую одежду и шлем.

– Теперь берите его, – сказал он, – только не вздумайте швырять вниз, как других. Он денег стоит.