Сокровища Петра Первого

— Муж Веры Евгеньевны был намного старше нее, тоже профессор ЛГУ, он умер почти сразу после рождения второй дочери Марии Андреевны Муратовой. Однако девушка сразу после школы отправилась учиться в Москву. Почему не осталась в Питере, я тебе сказать не могу. Чем она там занималась, неясно. Но вернулась она домой уже с малолетним сыном, но квартира была уже занята ее старшей сестрой с семьей. Потому, чувствовав себя виноватой, Вера Евгеньевна отписала дачу со всем содержимым своему второму внуку — двоюродному брату Потапова.

— А как его зовут?

Шестаков зашелестел документами:

— Владимир Александрович Бессонов. Но с ним связаться не удалось, он сейчас где-то за границей обитает.

— Ну так что получается, что дача всегда находилась в собственности одной семьи Муратовых и подбросить эту карту в печь мог только кто-то из них? — спросила Дарья.

— Ну, или гости их могли написать, — пожал плечами Володя.

— Сомневаюсь, что гости. А на каком факультете работала Вера Евгеньевна? Чем конкретно она занималась?

— Ты не поверишь, исторический факультет, она защищала диссертацию по времени правления Павла Первого! — улыбнулся оперативник.

— Да неужели? А на этой даче кто в последнее время жил? Я просила тебя съездить и поговорить с местными жителями!

— Да был я там. Дачный сезон закончился, дачников там в такое время почти никого нет. Говорят, что летом пару раз приезжал какой-то мужик, а так там всегда закрыто, — отчитался Володя.

— «Какой-то мужик» мог быть нашим Потаповым?

— Вполне возможно, кто-то же спрятал там картины!

— Я уже сомневаюсь, что это Алексей там картины спрятал! Очень уж они спокойно лежали под диваном, прямо нас ждали! Такие бесценные сокровища под кроватью не раскидывают! — отозвалась Дарья.

— Так мы до сих пор не знаем, что было в голове у Алексея, когда он картины украл? Ты же говорила, что он того — призраков видел в музее!

— Я тебе еще скажу, там многие в музее привидений видят, они что — все того?

— А что, я не удивлюсь! — хихикнул Володя.

— Мне до сих пор непонятно, а зачем же Потапов их украл? Продать он их не смог, спрятать на даче, а самому кровь пустить в Ротонде — бред какой-то. У него реально был сообщник, или сообщники, которые его и убили. Если мы узнаем, за что убили, то поймем сразу, и кто это сделал.

— И есть какие-то идеи?

— Есть парочка, но пока я хочу еще кое-что проверить. Ты мне вечером понадобишься. Сейчас иди поработай, а часиков в пять за мной заедешь?

— Слушаюсь, мой генерал! — шуточно приставил руку к головному убору Шестаков и послал ей воздушный поцелуй, тем самым очень смутив следователя Безбрежную.

1717 г. Санкт-Петербург, столица империи

— Наша любезнейшая супруга государыня императрица Катеринушка, друг мой, здравствуй, — несгибаемый император Петр Алексеевич припал к ногам супружницы в богато украшенном платье. — Душа моя, вы сегодня печальны. Что омрачило ваше чело? — Петр яростно засверкал глазами, предчувствуя козни врагов. — Или с детьми какое горе произошло?

— Свет мой, Петр Алексеевич, — Марта-Екатерина низко поклонилась царю. — Вы правы, Ваше Величество, мои думы омрачены. — Она низко наклонила голову и прикрыла глаза. — Тяжко на душе моей… — она замолчала.

Петр огорошенно смотрел на нее.

— Тяжко мне, что вы — мой любезный супруг, меня больше не любите. — Екатерина прикрыла лицо кружевным платком.

— О свет моих очей, как вы такое могли подумать? Я люблю вас, как никого больше. Даже не извольте беспокоиться. Я уже сотни раз продемонстрировал вам, мой любезный друг, свою любовь и почтение, — страстно зашептал ей на ухо Петр.

Екатерина в сердцах оттолкнула императора.

— А сына своего, несравненного Петра Петровича, вы любите? Признайтесь наконец!

— Конечно, люблю! К чему такие вопросы?! Я не понимаю вас, жена моя.

Императрица уперла полные руки в боки.