Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти

— Я подберу специальную команду из надежных и проверенных парней, — сказал Дениз и неожиданно для себя мысленно врезал «призраку» кулаком в переносье.

— И ни о чем не докладывайте генералу Хардману.

— Но я обязан, сэр...

— Ничего вы не обязаны, Дениз, — перебил «иезуит». — Ваш батальон теперь принадлежит специальным силам Службы национальной безопасности на правах отдельного войскового подразделения. А вы, соответственно, повышены в звании. Так что поздравляю, подполковник.

— Благодарю, сэр, — откровенно и приятно смутился Джейсон от такого оборота дел.

Назад, к машине, его провожали те же люди в кожаных плащах, следуя с двух сторон чуть позади. Нестерпимый, отвратительный запах кожи раздражал обоняние и преследовал его потом всю дорогу...

7

Подбитый, неуправляемый вертолет валился к земле чуть боком и по инерции еще продолжал двигаться вперед. И когда иссякла эта слабеющая сила, влекущая по ходу движения, и когда машина должна была обратиться в тяжелый камень сработала авторотация. Несущий винт под напором воздуха стал самостоятельно раскручиваться и таким образом как бы завесил вертолет на парашюте. Правда из-за оторванного вместе с хвостом стабилизирующего винта машину раскручивало в обратную сторону, и центробежная сила разбросала, впечатала пассажиров в обшивку кабины.

До вершин деревьев вертолет опускался почти плавно, и лишь когда лопасти, порубив островерхий ельник, переломались и разлетелись дюралевыми щепками, последовал достаточно крепкий удар о землю. Но не такой, чтобы вышибить сознание. Иное дело, от вращения машины кружилась голова и отказывал вестибулярный аппарат, так что все выползали из машины, как пьяные, за исключением пилотов, специально тренированных на такие случаи жизни. Боялись пожара, поскольку из вертолета потоком струился керосин, а от заглохших двигателей, словно дым, поднимался пар.

Кое-как с помощью пилотов отползли в сторону метров на двадцать и распластались по земле, чувствуя ее вращение и бесконечный полет в космическом пространстве. У всех были разбиты лица, головы, у всех — сильные ушибы конечностей, грудных клеток, но и только.

Ни единого перелома! Самая тяжелая травма оказалась у Варберга сотрясение мозга: его рвало, а глаза медленно заплывали синюшными кровоподтеками. Досталось и референту — ему разорвало ноздрю и выбило передние зубы. Легче всех отделался Джонован Фрич, в момент попадания снаряда рухнувший на Ивана Сергеевича. Он лишь содрал кожу на локтях и коленях, несильно ударился грудью о кресло и разбил нос. Сам Иван Сергеевич ободрал лицо, ударился головой, отчего вспухла шишка на затылке, и копчиком. Пристегнутые к креслам пилоты ничего не повредили, если не считать ссадин на лицах и руках.

Вертолет все же не загорелся. Как выяснилось, один из пилотов оказался в прошлом военным летчиком, воевал в Афганистане и еще не забыл, что делать в таких случаях: успел включить систему пожаротушения и залил турбины, чтобы не превратиться в факел еще в воздухе. Если бы он сам не сказал об этом, никто бы из пассажиров и не догадался, отчего не вспыхнул пожар на борту. Но он сказал, и вовсе не для того, чтобы стать героем, а чтобы хоть как-то извиниться перед шведами за аварию, не уронить достоинство русского пилота. Шведы мгновенно сделали из него героя. Джонован Фрич пообещал поставить его своим личным пилотом и выплатить за спасение жизни двести пятьдесят тысяч долларов.

Но всему этому не суждено было случиться, поскольку спустя полтора часа после падения вертолета к месту аварии вышли охотники — ханты, назвавшиеся местными жителями. В ту минуту их приняли за благородных спасателей, за провидение Божье, ведь аккумуляторы на вертолете оказались поврежденными и радиостация не работала. Их было шестеро — здоровые, крепкие узкоглазые парни, плохо говорящие по-русски. Они соорудили носилки, уложили на них Варберга, вынесли его и вывели всех остальных из тайги на дорогу — а это километров девять! — где оказалась грузовая машина «Газель». Джонован Фрич и спасателям-охотникам пообещал много денег, как только те доставят их поближе к цивилизации.

А они доставили потерпевших на свою охотничью базу — только не эту, где сейчас находился Мамонт, — на другую, в районе хребта Хосанер, перебинтовали, кому необходимо, наложили швы, сделали уколы и заперли в каменный сарай. Еще по пути Иван Сергеевич заподозрил неладное: не походили они на местных охотников своей манерой поведения, хотя тараторили между собой на хантыйском. Скорее, похожи были на «егерей», которые не один год охраняли в горах экспедиции Института. Но в тот момент Иван Сергеевич даже радовался этому — Мамонт останется недосягаемым для шведов!