Сокровище пути

– Госпожа, я распорядился принеси тебе другой инструмент. Прошу тебя, пожалуйста, попробуй играть на нём. Я очень прошу тебя.

Аяна подняла бровь.

– Я хорошо играю. Я делаю успехи. Смотри!

Тави, подняв ладонь, шагнул к ней.

– Постой, госпожа! Не надо!

– Неужели тебе не нравится, как я играю? – удивилась она. – У меня что, плохо получается?

– Нет. Нет, госпожа. Очень хорошо. Очень. Замечательно. Но попробуй вот на этом, – показал он на объемный длинный короб, который заносили в комнату.

Она встала и заинтересованно подошла к нему.

– Что это?

– Это доло.

Тави открыл застёжку и поднял крышку. На толстых, пышных подушках лежал изящный длинный инструмент из тёмного дерева.

– Он немного похож по форме на наш малый ладо, – с удивлением сказала Аяна. – только он длинный. Семь струн? А как вы на нём играете?

Тави сел на подушку, положил тёмный, блестящий доло на колени и провёл по струнам. С одной стороны длинного корпуса качались кисточки из ниток седы. Звук был негромкий, нежный и глубокий. Он обволакивал так же, как обволакивает пальцы ног мелкий прибрежный песок в набегающей тёплой волне на пляже у их обрыва в долине Фно.

Тави начал играть, и Аяна с любопытством смотрела, как его пальцы покачиваются на прижатых светлых струнах, создавая волнующие колебания звука. Именно такую музыку она слышала, когда очнулась в этой комнате.

– Очень красивый звук, – сказала Аяна, когда он закончил играть. – Я никогда не видела такой инструмент.

– У нас на нём играют в основном во дворце и знатных домах. Он помогает обрести гармонию души и тела.

– Это что, струны из седы?

– Да, госпожа. Из-за них такое нежное звучание.

Аяне показалось, что напевная мелодия с еле слышными колебаниями истаиваюших звуков, которые исчезают, как дрожащие струйки дыма от благовоний, очень подходит для Фадо.

– Красиво. У ладо металлические струны, и звук более острый, звенящий. А тут – очень мягкий. На нём играют, сидя на полу?

– Его кладут на стол или на колени. Попробуй.

Он встал и бережно передал ей доло. Аяна взяла инструмент и перевернула его, рассматривая ножки и звуковые вырезы в корпусе, положила на стол и попробовала пальцами струны.

– Это твой собственный? – спросила она у Тави, пытаясь наиграть мелодию на одной струне.

Тот кивнул.

– Я подумал, может быть, тебе понравится, госпожа, и ты будешь учиться на нём.

– Мне кажется, это слишком сложно. Сколько ты учился, господин Тави?

– С пяти лет. И продолжаю.

– Очень долго... Если я начну, у меня не останется времени на кемандже, – сказала Аяна расстроенно.

Тави вдохнул и задержал дыхание.

– Спасибо, но я, пожалуй, останусь при кемандже, господин, – сказала она, и Тави очень медленно выдохнул. – С нашей прогулки в садах прошла неделя, и ты не приходил, поэтому я много занималась, и у меня получается ещё лучше.

– Я как раз пришёл поговорить об этом. Завтра праздник фонарей. Госпожа желает посмотреть?

– Желает, – заинтересованно посмотрела на него Аяна.

– Мы будем смотреть из дворца.

– Из самого дворца?

– Да.

Он стоял ближе, чем обычно, и пристально смотрел на Аяну. Она покосилась на Кимата, который возился на балконе с игрушками.

– Господин, а ты живёшь во дворце?

– Зимой.

– А в остальное время?

– В летнем доме, он выше по склону. Он чуть дальше от дворца, чем полагается. Мы проходили его, когда возвращались из садов.

Он опять замолчал. Аяну безумно раздражала эта местная манера замолкать после каждой фразы. Конечно, с одной стороны, это давало время на размышления и помогало не сказануть сгоряча какую-нибудь глупость, как у неё и случалось обычно. Но это скорее распространялось на светские беседы, которые тут неспешно текли вокруг тем гармонии, времени и созерцания мира в различных сочетаниях, а вот в обычных разговорах – сильно смущало. Хотя, по правде говоря, Аяна давно уже не вела ни с кем обычных разговоров. Как же тоскливо без обычной дружеской болтовни с девушками из дома радости!

Он неожиданно сделал шаг к ней и остановился, продолжая смотреть ей в глаза. Аяна тоже смотрела на него, не моргая, понимая, что происходит, но всей душой не желая понимать, потом спохватилась и опустила взгляд. Покорная, как овечка, но неприступная... до поры до времени. Спрятать ненависть, спрятать отвращение... Он ослабит внимание, и она сбежит. Ей сначала нужно найти способ.

– Госпожа изъявила желание провести время с другими дамами, – вдруг сказал он. – Госпожа может присоединиться к дамам в домиках для бесед. Служанки сообщат, когда это будет возможно. Я оставляю доло госпоже. Пожалуйста, попробуй играть на нём. – Его голос вдруг прозвучал слегка жалобно. – Это благородный инструмент. Я уверен, тебе понравится, госпожа. Позже я найду учителя. Я покидаю госпожу.

Он развернулся и вышел, и Аяна осталась недоумевающе стоять посреди комнаты. Потом она закрыла короб с доло, пожала плечами и ушла на балкон, к сыну, который увлечённо разбрасывал деревянные шарики из большой кадушки, хватал их с пола и весело швырял обратно.