Сокровище пути

Утро следующего дня было пасмурным. Аяна ходила по комнате в непонятном беспокойстве. Эта тревога часто охватывала её с тех пор, как Тави запер её тут. Губы противно немели, пальцы становились ледяными кружилась голова, а в животе возникал липкий комок, который будто щупальцами сдавливал всё внутри, и она не могла дышать. Она ходила по комнате, ложилась ничком и снова вставала, и страх накатывал на неё волнами.

Дыши, говорила олем Ати.

Она вдыхала и выдыхала, и наконец звенящая голова прояснилась. Первый день осени. Она собиралась покинуть Фадо в этот день, до того как Тави заставил её выпить тот ачте. Ей надо отвлечься. А ещё её мучил один вопрос.

– Кин, – позвала она, дёргая за шнурок.

– Чего изволит желать госпожа?

– Кин, это ведь ты была тут, когда меня принесли в эту комнату впервые?

– Да, госпожа, – сказала девушка, опуская глаза.

– Кин, скажи мне, кто тут был тогда?

– Госпожа, тебя принесли мужчины из «соловьёв». Я испугалась, потому что в этот дом нельзя входить мужчинам не из семьи орта. Ещё тут была Сэв и девочка, которая бегает по поручениям, дочь одной из служанок Белой Беседки.

– Господина Тави не было?

– Нет. Была лекарка, которая осмотрела тебя, госпожа. Она сняла у тебя с пояса нож и сказала «соловьям», что за подобное обращение с женщинами их надо казнить, потому что удар по шее такой силы мог лишить тебя жизни.

Ну, хоть в чём-то Аяна была согласна с этой безумной лекаркой. Она чувствовала невероятное облегчение. Значит, Тави всё же не касался её, пока она была без сознания.

– Понятно. Спасибо.

– Госпожа изволит желать ещё чего-нибудь?

– Я сегодня иду во дворец. Есть что-то, что мне нужно знать?

– Госпоже не нужно беспокоиться. Её не поведут в сам дворец. Госпожа пройдёт по боковым галереям и поднимется на площадку, откуда наблюдают праздник гости дворца. Так предписывают правила безопасности. Чуть позже пришлют наряд.

– Ещё один?

– Конечно. Госпожа не может два раза подряд посещать окрестности дворца в одном наряде.

– Но я гуляю тут в одном и том же халате, – сказала Аяна, показывая на полку.

Выражение лица Кин на мгновение стало таким, что Аяна прищурилась.

– Что не так с моим халатом?

– Госпожа, я могу сказать?

– Я и прошу тебя сказать.

– Госпожа, тут принято носить разные наряды каждый день. Господин по какой-то причине не настаивает на этом, но...

– Ну же, Кин. Что за «но»?

– О тебе говорят. Девушки шепчутся. Прости, госпожа. Они говорят: «Та дикарка в своём красном халате».

Аяна на миг почувствовала, как обида больно кольнула её.

– Понятно. Это прозвучало обидно, но, честно говоря, это не трогает меня. Я не откажусь от халата. И я бы с удовольствием примерила и головной убор хасэ. Знаешь, Кин, какие они красивые? На некоторые из них, двурогие, девушки наматывают косы, вот так, – она показала рукой. – А некоторые из них скрывают волосы, но на них нашиты многочисленные бронзовые кругляшки, которые чудесно сияют на солнце.

– Ничего себе, – сказала Кин, наклонив голову. – Я бы хотела посмотреть... госпожа, – тут же добавила она, выпрямляясь и стирая любопытство со своего лица. – Прости, я забываюсь.

– Ну что ты! Я не выдам тебя, – улыбнулась Аяна. – Иди, Кин. Всё хорошо.

Значит, о ней шепчутся. Хорошо это или плохо? Она не сможет сбежать, если на неё будут смотреть. Надо подумать над этим.

59. Фонарик в небе

Она думала над этим, и смычок летал над струнами кемандже. Вверх-вниз, быстро, а потом медленно, чтобы она стонала и рыдала, как рыдала кемандже Конды, когда он пришёл, заросший, потерянный, к ней на праздник рождения. Отлично. Всё лучше и лучше.

– Госпожа, наряд прислали, – сказала Сэв, заходя к ней. – Помочь тебе одеться?

– Да. Давай.

Синий халат, расшитый тёмно-жёлтыми цветами, выглядел роскошно. Аяна вздохнула.

– Сэв, а можно, я надену штаны под это? Я не могу ходить в юбке без штанов. Я чувствую себя голой, когда ветер гуляет... под юбкой.

– Конечно, госпожа, – Сэв явно еле сдержала смех. И как ей удаётся сохранять такое спокойное лицо? – Я могу передать швее, чтобы она прислала тебе короткие штаны. У нас многие девушки носят такие в... когда... ну...

– Женские дни?

– Да, госпожа, – лицо Сэв слегка порозовело.

– Хорошо. Почему ты так стесняешься, Сэв?

– Госпожа, у нас не принято об этом говорить. Это не изящно.

– Как же вы... Как вы говорите, например, лекарю?

– Если возникает такая необходимость, мы говорим «расцвёл красный цветок».

Аяна хмыкнула. Да, это, определённо, изящнее. У дерева тарио тоже красные цветы, а от плодов пахнет так сладко и утончённо, что их добавляют во все благовония.

Вся одежда и волосы давно пропахли благовониями с тарио, но этот запах был приятным и не раздражал, как запах цветочных духов от Тави. Аяна даже спрятала несколько высушенных плодов под подушку. Жаль, у них в долине слишком холодно, чтобы там рос тарио. Она бы с удовольствием посадила пару деревьев, когда вернётся.

Вернётся? Аяна отчаянно сморщилась Она всё ещё на полпути к Конде. Она даже не покинула ограду дворца! О каком возвращении в долину она думает? Ей бы хоть отсюда сначала выбраться.