Сокрытое в листве

Я проследил за его рукой и увидел под самым потолком указанную пару. Для него там было слишком высоко, тем более, что он не мог спокойно опираться на вторую ногу. Я даже замешкался немного, пытаясь понять, как же Чернышев засунул эти башмаки так высоко. Но он дал мне ответ, будто спохватившись:

– Возьми на окне вилы.

Я удивился, но протиснулся к окну и увидел то, что он называл вилами – метровую палку с двузубым железным наконечником. Судя по виду, самоделку. Я усмехнулся и без труда достал нужную пару. Чернышев не стал благодарить, лишь кивнул, не отвлекаясь от работы. Я вернулся на кровать.

– Как так вышло с ногой?

Сам не знаю, зачем я это спросил. Возможно, мне просто не хотелось сидеть в тишине. Чернышев, ответил, не оборачиваясь:

– В марте 18-го под Екатеринодаром саблей во время конной атаки отрубили. Тогда же, кстати, Яшку Матвейчука пристрелили. Он тогда тоже с нами был. Его тебе уже не убить, так что могу рассказать сейчас. Представь себе, женщина пристрелила! Маленькая, черноволосая, на огромном черном коне.

– Представляю. Ты говорил, что милиция приходила. Что им было нужно?

– Изначально пришли, как к другу Филиппа Ермакова. Мы с ним правда приятелями были – благо, недалеко живем… жили. А потом следователь этот… Белкин, Галкин? точно не помню – увидел фотографию, где я, Ермаков, Овчинников, Юдин… и как вцепился в нее! Видать, неплохо ты уже пострелял.

Я не стал ничего отвечать, поэтому через минуту Чернышев вновь заговорил, по-прежнему не отвлекаясь от работы:

– Ты ведь понимаешь, что тебе не выжить? Что рано или поздно они выйдут на тебя?

– Все умрут.

Послышался смешок, но я не был уверен в том, кто его издал – я или Чернышев.

Больше разговоров не было. Чернышев еще несколько раз просил меня о помощи – я помогал. День перевалил за полдень, тяжелый запах в комнате мешался с жарой, и я понял, что понемногу дурею от этого. Нужно было срочно продышаться, но я все же не хотел оставлять Чернышева совсем одного. Наконец, когда стальное кольцо боли надежно впилось в виски, Чернышев откинулся на спинку стула и устало выплюнул из себя:

– Готово!

24

Александра снова подкралась к нему со спины. Дмитрий был настолько зажат и закрепощен, что она едва узнала его фигуру. Он будто пытался уткнуться сам в себя, перекосил плечи, склонил голову, глядя себе под ноги. Руки были скрещены на груди, как будто ему было зябко. Александра приблизилась к нему и шепнула на ухо:

– Привет!

Белкин отшатнулся от нее и едва не вылетел на пути, прямо по колеса трамвая. Трамвай дребезжащим тараканом прогромыхал мимо, одарив Дмитрия отборной бранью из кабины вагоновожатого. Он даже не поднял на трамвай взгляд, продолжая смотреть себе под ноги. Александра аккуратно подошла к нему и взяла его за руки. Она действовала спокойно и уверенно.

– Митя, посмотри на меня.

Белкин помотал головой, но через полминуты смог поднять взгляд на девушку. У нее по спине забегали мурашки, когда этот пронзительный, молящий, разрывающийся в немом крике взгляд прошел сквозь ее лицо, как будто не увидев ее. Белкин начал снова опускать голову, но Александра взяла его за виски и заставила смотреть на себя

– Что случилось?

– Дело в работе.

– Какое дело? Рассказывай.

Александра почувствовала, как он пытается отрицательно махать головой, но лишь крепче взяла его за виски:

– Рассказывай, Митя.

Он не мог больше смотреть на нее и закрыл глаза – этому Александра никак не могла помешать. Белкин заговорил:

– Два дня назад я общался с человеком. Его могли убить. Я знал, понимаешь? Я точно знал, что его могут убить. Что за ним придут. Но я даже не предупредил его. А сегодня мне сказали, что его убили. Убили именно так, как и должны были убить. Я ничего не сделал…

Дмитрий вдруг протянул руки и обнял Александру. Обнял так крепко, что ей стало больно. Белкин зарылся в ее волосы, и, казалось, готов был простоять так целую вечность. Наконец Александра не выдержала и стала понемногу отстранять его от себя – ребра молили о пощаде. Она не без труда выбралась из его объятий и снова посмотрела Белкину в глаза. Перемены к лучшему были на лицо – это снова был его обычный отстраненный и задумчивый взгляд, из-за которого ей все время казалось, что он думает о чем-то другом. Дмитрий еще с минуту постоял истуканом, а затем неожиданно тепло и живо улыбнулся девушке:

– Спасибо за то, что пришла. Я весь день был не в себе. Только теперь полегчало. Прости, если напугал – иногда со мной такое бывает, что я ненавижу и боюсь весь мир. Жаль, что ты это увидела.

Александра вновь взяла его за руку и резко бросила:

– Нет, не жаль! Теперь я точно знаю, что у тебя и плохое настроение с паникой бывает, прямо как у обычного человека. А что до благодарности… Как ты мне сказал на нашем первом свидании: «Мы ведь договорились»?