Соль

Я не верю в неверие людей, не верю в их глупость и не верю в беззаконие людей. Верить в неверие людей — значит верить в закон, которого не существует; неверие людей — человеческое изобретение, оно создано нашим умом. Все ищут Царства Божиего, все хотят его восстановить, поэтому тот, кто хочет стать членом этого Царства, должен ему служить. Юноша и девушка хотят восстановить Царство Божие, они беседуют как голубки, но лишь до тех пор, пока не поженятся, потом начинают жить по-старому, и жизнь их не ладится. У голубей не так: я наблюдал, как хорошо они начинают и как хорошо заканчивают. Голубка снесёт яйца, высиживает их, потом появляются птенцы, между голубями нет никаких ссор. Люди начинают хорошо, а заканчивают плохо: у них рождаются дети, родители им радуются, но когда дети вырастают, родители плачут. У людей старые голуби плачут и говорят: "Маленькие голубки заставляют нас плакать. Вот что вышло из наших детей, на которых мы так надеялись и которым столько радовались". У птичек дети никогда не заставляют своих родителей плакать, как бывает у людей. То же происходит и в школе, я замечал, как хорошо начинаются отношения учителей и учеников в школе. Сначала они ласково, приятно воркуют, но проходит немного времени, и они уже жалуются друг на друга. Ученики говорят: "Несправедливы наши учителя"; учителя же сетуют: "У учеников сейчас нет никакого уважения и почтения к учителям и к родителям". Все жалуются, все говорят, что Бога не существует, что Истина, Добро, Любовь — вещи относительные, да и всё в жизни относительно.

Дети говорят, что всё в школе относительно, и учитель — нечто относительное. Учителя плачут, протестуют, приходят в отчаяние, но я говорю, что и слёзы их — нечто относительное, потому что мы думаем, что малый и большой закон — ничто. Нет, это великие истины, они абсолютны и всегда, во все времена, будут приводить к одному и тому же результату. Часто я часами слушал, как поют соловьи и воркуют голуби, слушал их с наслаждением и говорил себе: "Как прекрасно вы поёте, и если бы люди понимали ваш язык и могли бы перенять вашу культуру, в мире не было бы стольких страданий, сколько есть сейчас". Соловьи и голуби мне отвечали: "Да, мы тоже были когда-то людьми, но поскольку нас не удовлетворила человеческая культура, мы её оставили, и сегодня предпочитаем птичью культуру". Если я проповедник, мне нужно обходить истину и не говорить вам её в глаза, чтобы вас не обидеть. Ну, хорошо; вот если блеснёт Солнце, а поскольку глаза у людей больные, это плохо отразится на них — виновно ли будет в этом Солнце? Виновато ли Солнце, что ось Земли начала вращаться преждевременно, и Солнце осветило Землю? Тогда виноват ли и я, что тот свет, который я вам даю, столь силён, что вы не можете его вынести? Велите Земле, чтобы она остановила это колесо, это вращение, и тогда света будет меньше; но раз колесо вращается, вы непременно будете видеть все фазы добра и зла. Не буду объяснять вам сейчас, почему при этом вращении существует постоянная борьба между светом и темнотой, между добром и злом, между реальным и тенями жизни. Многие из вас спросят: "Можем ли мы исполнить Христов закон?" Да, вы можете его исполнить.

Если кто-то спалит или продаст мой дом, который стоит двести тысяч левов, то от этого зла во мне зародится большая борьба, но если я одержу над собой победу и не отомщу, я буду назван великим в Царстве Божием. Если я видный государственный деятель, и меня снимут с этого поста, пусть и несправедливо, а я за это не отомщу, то в будущем я буду хорошим человеком. Вообще любой, кто не мстит даже за самое большое соделанное ему зло, хороший человек. На Земле мы можем сделать человека кем угодно, например, одного можем сделать министром, другого — государственным деятелем, третьего — проповедником, четвёртого — учителем и так далее. В этом отношении мы похожи на ту болгарку, которая дала своему мужу котелок с водой, ветку базилика и послала его кропить, сделав его по своему желанию попом. Наши должности, которые мы занимаем здесь на Земле, это не что иное, как подобие должностям в другом мире над нами.