Соль с Жеваховой горы

— Вот, глянь за зубы коня в пальте, — Туча подтолкнул к Тане черноволосого молодого мужчину, — вор, из Кишинева приехал. Со твоим дохлым швицером Мишкой Нягой в тюрьме в Кишиневе до одном сидел.

— В полицейском участке, — доброжелательно улыбнулся черноволосый, — по одному участку сидели. Только тогда его звали иначе. Он завсегда красным был.

Таня была страшно заинтересована этим обстоятельством из биографии Мишки Няги — она не знала, что он был арестован в Кишиневе. А потому сразу подумала о Кагуле. Конечно, это пока никак не было связано с будущим побегом Тучи. Просто Кагул внушал Тане неуловимую симпатию, и ей казалось, что ему можно доверять.

— Останется только тачку вывезти, — сказала она, — время будет рассчитано точно. Все пройдет хорошо.

— Отчаянная вы! — Кагул рассмеялся с каким-то очень приятным Тане восхищением. — Никогда не встречал таких отчаянных! А ну сорвется как?

— Не сорвется, — Тане не хотелось ни о чем думать, — Туча мой друг.

— Я понимаю, — взгляд Кагула стал пристальным и внимательным, — очень повезло Туче иметь такого друга.

— Это мне повезло! — вздохнула Таня.

Ровно в два часа пополудни Володя Сосновский и Кагул, одетые в военную форму, подходили к дверям серого дома с башенкой возле Привоза — к знаменитому Александровскому полицейскому участку. Был туман. Серая пелена непролитого дождя мрачным облаком опустилась на город, и очертания высокой башни тонули в пелене дождевых облаков.

Володя с интересом рассматривал старый дом. Сколько он себя помнил, в этом здании между вокзалом и Привозом в номере 73 по Ришельевской улице и 21-м по Пантелеймоновской всегда располагался полицейский участок. Большевики оставили все как было, только внутри в разы увеличилось количество арестантов. Здесь и находился Туча.

На входе Володя помахал приказом от начальника военного гарнизона Дыбенко (он был настоящим, как и военная форма):

— Велено конвоировать заключенного в окружную милицию! Приказ начальнику участка Захарову.

— А Захарова нет, — скучающий солдат сверился с толстой конторской книгой, — Кохрихт есть, его заместитель. Идите к нему. Первая дверь слева по коридору.

Помощник начальника Александровского участка быстро поставил печать.

— Что за честь этому Муравскому?

— На особый допрос вроде велено доставить в окружную милицию. Это тут, рядышком, квартал всего, — Володя передернул плечами с раздраженным видом.

— Да знаю я, где окружная милиция! — усмехнулся Кохрихт.

— Нам велено отконвоировать, а разбираться — вам.

Кохрихт подписал пропуск, «конвоиры» зашли в камеру. Туча похудел, осунулся, но мастерски сыграл свою роль, сделав вид, что не узнал в охранниках ни Володю Сосновского, ни Кагула. А потому, сложив руки за спиной и позволив надеть на себя наручники, равнодушно пошел вперед.

Дошли быстро. Управление окружной милиции располагалось совсем близко — в доме № 60 по Тюремной улице. Вход был с Тюремной. Рядом в этом же доме располагалась пекарня КУБУЧа (Комитета улучшения быта учащихся), откуда доносился сильный дрожжевой запах. В пекарню все время входили и выходили люди.

Володя и Кагул вошли внутрь здания милиции и показали конвоиру тот же самый приказ — доставить заключенного Муравского.

— К кому? К какому следователю? — Молоденький солдатик на входе пытался прочитать нужное имя в приказе.

В этот момент раздался вопль. Толстая торговка с Привоза, в объемных юбках и сбившемся набок платке, грохнула на стол солдатику огромную корзину с битым стеклом и громко закричала:

— Ой, людоньки добрые, шо ж таке коится, увесь товар забили!

Уперевшись руками в бока, тетка завопила так, как всегда вопят одесские торговки с Привоза. Из длинного бессвязного монолога становилось понятно, что кто-то наглый, сын очень нехороших родителей определенных характеристик плюхнулся на корзину со стеклянной посудой и разбил весь товар. И вот, собрав осколки стекла, торговка явилась жаловаться в окружную милицию.

На шум стали стекаться люди. Солдатик сжал ружье и вскочил из-за стола. Было видно, что он не привык к подобному безобразию, потому что попытался отделаться от разбушевавшейся торговки обычными словами:

— Здесь кричать не велено! Уходите! Откуда я вам сейчас его возьму?

Это было абсолютно непосильной задачей. В ответ на каждое слово солдатика тетка принималась вопить все громче и громче и даже попыталась выкладывать стекло на стол.

— От бой-баба! — откровенно смеялся Туча. — Вот заведет вас всех до цугундера! Ох, огонь!

— Уводите отсюда заключенного! — наконец-то сообразил солдатик. — Ведите в пятый кабинет, спросите там.

Охранники повели Тучу по коридору и завернули налево. Очень скоро они скрылись с глаз.

На шум вышел кто-то из начальства. Старый, опытный оперативник знал, как обращаться с публикой с Привоза. А потому резко стукнул кулаком по столу:

— А ну цыть, баба, стерва! А ну кончай орать, бо щас сама пойдешь до цугундера за пятнадцать суток! Сядь заявление пиши, и делай мине ша, бо и так вже до всех наробыла больную голову! Ша, до кого сказал!