Солдат императора

Нас атаковал немаленький отряд тысяч в пять-шесть. Никаких целей, кроме разведки боем, они не имели. Изрядно отхватив по мозгам, конница ретировалась, а обнаружив преследование, в полном порядке скрылась в направлении пустыни, где наши командиры по здравом размышлении догонять их не решились. И правильно.

По южному стремительно смеркалось. Только что солнышко светило изо всей мочушки, как вдруг вознамерилось отвесно ухнуть за горизонт и ухнуло.

В сгущавшейся темноте, разрываемой частым светом сторожевых костров и фонарей, я выстроил роту. Никаких особых заданий мы не имели, но просто завалиться спать я позволить не мог.

— Слушай мою команду! Даю полчаса на чистку снаряжения. Потом капралы проверят и доложат мне. Я лично все проверю. Если обнаружу непорядок, счастливчики получат по внеочередному караулу. Ясно? Исполнять!

— А пожрать?! — Донеслось из строя. Я резко повернулся на голос, но с того направления долетел смачный звук фельдфебельской зуботычины. Кто-то упал.

— Я вам дам «пожрать», сволочи! За сегодняшнее выступление я вас сгною всех! Песок жрать будете! Вместе будем! Что думаете себе, а?! По вашей милости, наш фанляйн строился дольше всех! И это перед лицом неприятеля! Да я вас задрочу!

И все такое в том же духе. Бегал вдоль стоя, приседал, вращал глазами, тряс кулаками и головой, хлопал по ляжкам, пугал, короче говоря. Обычное дело.

Повезло еще, что погоды теплые. Правда, ветерок с моря исправно приносил ржавчину, да и марш в доспехах означал едкий пот в количестве трудно представимом. И опять таки ржавчину. Ненавижу ржавые доспехи. Сегодня боец не почистит кирасу, а завтра уснет на карауле и нас всех перережут. А может не всех. Но сам факт требуется пресечь заранее. В корне. Вот я и пресекал.

Подвалил Кабан. Обличие его выражало страдание. Добрался до тушки разъяренный Конрад, судя по всему. Этот может.

— Здорово, Кабан.

— Здорово, студент.

— Бемельберг?

— Он.

— Слышал, его сам император вызывал к себе.

— Ага. Выражал благодарность. За умелые действия пехоты на поле боя.

— Во как! А нам, как обычно, досталось, и не подумайте, что это были пироги.

— Как водится. Нам не привыкать. Хорошо, что жалование выплачивают исправно. Пока. — Эрих опустил свои телеса возле костерка, поправил опостылевшую перевязь с мечом и кинжалом и взялся философствовать, а так же строить прогнозы. — Знаем, как бывает. Нам тут бежать некуда, это ведь не Италия. Туркам, да и местным черномордым все равно, ушли мы из войска, или нет, платили нам, или нет. Поймают и прирежут за милую душу, и это в лучшем случае. Мыслю, что в связи с этим на жаловании можно здорово сэкономить. Все равно драться будем как черти. И чего я сюда поперся? Сидел бы себе… С другой стороны, кто если не я?

— Хы-хы-хы, — я тихо заржал, — можно подумать, что кроме тебя дурных мало! Я ведь тоже поперся. И не только я.

— Не говори. Зато какой смотр под Барселоной закатил Император! М-м-м-м! — Кабан восторженно замычал. По всему видно было, что он вполне искренен и по-настоящему наслаждается. — За такое зрелище и жизни не жалко!

Я поддакивал, а Кабан ударился в воспоминания.

Все-таки, воображение моего боевого друга оставляло желать. Но понять его можно было. Что он видел? Презрение бюргеров, глухую беспросветную жизнь, которая расцвечивалась только на войне. Какое-никакое разнообразие. И заработок, который потом можно с наслаждением просаживать до следующего похода. И так большинство ландскнехтов, своеобразно воплощавших настоятельный совет Христа жить сегодняшним днем, как птицы небесные и цветы полевые. Кабану еще повезло, что он так долго протянул, сохранив здоровье. Три-четыре года в ландскнехтах — почти гарантированная могилка или недолгая нищета калеки. И обратно — могилка.

Смотр, в самом деле, был чудо как хорош.

Под знамена собралась блистательная армия, призванная императором и традиционной крестоносной завлекашечкой, насчет полного прощения грехов.

14 мая на поле Ля Лагуна император восседал на прекрасном жеребце, латы которого были обтянуты красно-золотой парчой, в тон фальтроку самого Карла. Рядом стояли сто отборных трабантов в бело-желтых шелковых вамсах и чулках, все в алых беретах. Вокруг надрывались трубачи с подвязанными к их голосистым инструментам орлёными прапорами. И вилась подле сверкающая река рыцарской конницы.

Кого там только не было! Из Германии, Испании, Португалии, Неаполя, даже из Франции прибыли лучшие кавалеры! Колонны возглавляли верховный главнокомандующий маркиз дель Васто, герцог Альба, Андреа Дориа, Антонио Сальданья, сменивший временно каравеллу на арабского скакуна, другой прославленный моряк — кастильский флотоводец Альваро де Базан. Среди могучих бородатых воинов забавно смотрелся маленький португальский инфант Луис, брат императрицы и герцога Альба.

Пехота, пехота, бесконечные ленты пехоты. Где-то в середине стоял я со своей ротой, вычищенной по такому случаю до блеска котовых яиц. Э-э-э-х… сиротливо только было без штандарта Фрундсберга — черно белое поле с перекрещенными красными мечами…