Солдатский маршал [Журнальный вариант]

— Нельзя. Размолотят твои гвардейцы завод, а вместе с ним заодно и город в два счёта.

— Это так.

Харьков было приказано брать, не причиняя городу значительных разрушений. А это означало — пехотой. Людьми. Класть перед немецкими дотами и окопами людей. Вот что было невыносимо. И оба генерала, стоя на передовом НП и наблюдая, как копошится впереди, у корпусов Харьковского тракторного завода пехота, это прекрасно понимали.

Но понимали они и то, что они штурмуют свой город и отбивают у противника свой завод, где завтра будут ремонтироваться подбитые в бою «тридцатьчетвёрки» и КВ. Вот почему перед штурмом Харькова было принято решение: ни в коем случае не допустить, чтобы город переходил из рук в руки.

Впоследствии цеха Харьковского тракторного завода будут оперативно ремонтировать бронетехнику его армий и танковых корпусов. Боевые машины, получившие в бою увечья различной степени, будут быстро возвращаться в строй именно благодаря тому, что ХТЗ смогли захватить, не допустив значительных разрушений.

Многострадальный Харьков. Ветераны, а потом и историки назовут его «проклятым местом Красной армии». Харьков до этого наши войска освобождали дважды: в 42‑м и 43‑м, в феврале. Но не удержали.

К концу дня Конев объехал все передовые НП своих войск и принял решение, что наиболее выгодное положение для штурма Харькова у 53‑й армии генерала Манагарова. К тому же для Ивана Мефодиевича Манагарова эти края — родина.

Все эти дни Конев находился на передовом НП генерала Манагарова. Узнав о месте нахождения командующего, сюда зачастили партийные руководители УССР. Они были недовольны затянувшейся осадой «второй столицы» Украины. Нетерпеливо спрашивали, когда начнётся штурм. Конев отмалчивался, не желая раскрывать оперативных сведений. Те воспринимали это как нерешительность командующего. Уезжали ни с чем, ещё более раздражённые.

Манагаров как–то сказал, кивнув в поле, за которым в дыму виднелись городские кварталы:

— Вот бы, Иван Степанович, запереть их там.

Конев качнул головой:

— Силёнок маловато. — И подумал: если бы Ватутин не ввязался в танковые бои у Богодухова, да часть своих сил перебросил Юго — Западный фронт…

11 августа общевойсковые армии начали наступление. В первые же часы продвинулись вперёд и завязали бои в траншеях. На некоторых участках это были схватки, переходящие в рукопашные.

7‑я гвардейская прорвалась в город с северо–востока. 57‑я форсировала реку Роганку и смяла немецкую оборону на внешнем обводе. 69‑я подавила узлы сопротивления в районах Черкасское, Лозовое и Большая Даниловка, штурмовала северные кварталы Харькова. 53‑я захватила выгодные рубежи на северо–западной окраине города. Тем временем 5‑я гвардейская танковая армия охватила харьковскую группировку противника с запада и юго–запада.

22 августа Манштейн понял, что Конева ему не остановить, что промедление чревато окружением харьковской группировки, и, вопреки требованию Гитлера Харькова не отдавать ни при каких обстоятельствах, принял решение на отвод войск в южном направлении.

Конев ждал этого момента, и как только разведка сообщила о том, что противник снимается с позиций и начал отход, приказал начать ночной штурм Харькова. Всю ночь на 23 августа в городе шли упорные уличные бои.

Утром Конев проехал по улицам, заполненным дымом, гарью и его войсками, вернулся на КП и позвонил в Москву. Об успехах он всегда докладывал лично.

Было раннее утро, и он знал, что Сталин после долгой ночной работы в эти часы обычно ещё спит. Он позвонил Поскрёбышеву. Тот ответил:

— Товарищ Сталин отдыхает. Я его беспокоить не буду.

— Да поймите же вы, нашими войсками освобождён Харьков! — попытался убедить он неумолимого секретаря.

Тогда Конев решил позвонить по прямому телефону. Телефон долго не отвечал. Телефонистка, соединявшая его с кабинетом Сталина, начала волноваться.

— Звоните ещё, — настаивал он. — Звоните. За последствия отвечаю.

И вот в трубке послышался знакомый голос с хрипотцой:

— Слушаю.

— Звонит Конев. Докладываю, товарищ Сталин, войска Степного фронта сегодня освободили город Харьков.

— Поздравляю! — тут же ответил Верховный радостным голосом. — Салютовать будем по первому разряду.

Теперь Конев понимал, что заслужил не только доверие, но и любовь Верховного.

26 августа 1943 года Коневу было присвоено воинское звание генерал армии. А на следующий день вышел указ о награждении его орденом Суворова 1 степени.

Впереди был Днепр.

Глава двадцать четвертая

БИТВА ЗА ДНЕПР

«…где переправлялись Карл XII с Мазепой».