Солдаты

вопросительно посмотрел на родителей, опять перевел свой встревоженный

взгляд на сестру. Та закрыла лицо руками, уронила голову на стол.

Мать сделала над собой усилие и улыбнулась.

-- От радости, она, Георге, от радости... Ну, Маргарита, довольно,

обедать будем... Это она, сынок, о Василике, о невесте твоей...

Георге мгновенно вспыхнул, потом побледнел:

-- Василика?! Что с нею?.. Что с Василикой? Где она?..

-- Молодой боярин Штенберг перед приходом русских куда-то увез ее,--

ответила Маргарита, поднимая заплаканные глаза и с трудом сдерживая себя,

чтобы не разрыдаться.-- Он сказал ей, что тебя убили русские...

В комнате долго стояла тяжелая тишина.

Отец молча выложил из чугуна горячую мамалыгу, аккуратно,

крест-накрест, разрезал ее ниткой на четыре равных ломтя и, взяв один из них

темными жилистыми руками, поднес сыну.

-- При встрече нельзя печалиться, Георге! Бог разгневается.

Бокулей осторожно взял ломоть из рук отца.

-- Спасибо, отец.

-- Ешь, сынок, -- глухо проговорил старик. Он взглянул в окно и увидел

там хлопотавших русских солдат.-- Зачем ты привел их к нам, Георге?

Георге внимательно посмотрел на отца, но ничего не сказал.

Мать и сестра взяли свои порции мамалыги, но ни та, ни другая не

притронулись к еде.

"Не даст спокойно куска проглотить", -- подумала мать, с досадой

взглянув на мужа.

Бокулей-младший, медленно и вяло прожевывая невкусную пищу, которая,

судя по тому, что ее подали на стол по такому радостному случаю, в доме отца

была большой роскошью, продолжал пристально всматриваться в сильно

постаревшее -- Георге только сейчас заметил это -- лицо отца, и ему стало

жаль этого вечного и неутомимого труженика. "Какого еще горя может ждать

этот несчастный человек, разве он не испытал уже все, что выпало на долю

бедного румына?"

-- Будет хорошо, отец, -- сказал он тихо, прислушиваясь к уже ставшему

для него знакомым и привычным оживленному говору русских солдат. -- Тебе

нечего бояться их, -- он кивнул большой желтой головой в сторону окна. --

Тебя они не обидят.

Сказав это, Георге почувствовал новый, еще более острый приступ жалости

к отцу и удивился этому своему чувству, потому что никогда раньше не

испытывал ничего подобного.

-- Отец, это -- совсем другие люди, -- снова тихо сказал Георге,

по-прежнему указывая на окно, за которым слышались солдатские голоса. -- Я

тебе не могу объяснить, отец, но ты сам поймешь скоро, сам увидишь, своими

глазами. А лучше один раз увидеть, чем сто раз слышать. Только прошу тебя,

не бойся их и не гляди так. Это -- мои друзья, отец! Ты бы лучше рассказал

им о своей жизни. Они поймут тебя.

-- А-а, чего о ней рассказывать, Георге! Разве это жизнь?

2

Дед Александру, Василе Бокулей, рано потерял отца: его убили турецкие

янычары во время своего владычества в Румынии. Молодой Василе пошел

батрачить к известному во всем жудеце* кулаку Патрану. Батрачил пять лет,

пока не переполнилась чаша терпения. Потом сбежал от жадного и жестокого

кулака, и бог знает, как пошла бы его жизнь, если бы в стране не вспыхнуло

восстание против турецкого гнета и бояр. Василе добрался до повстанцев и

вступил в войско Тудора Владимиреску**. После поражения восстания стал

гайдуком***, бродил по лесам, совершал набеги на боярские усадьбы, распевал

разгульные гайдуцкие песни. Одну сейчас, выпив с горя цуйки и охмелев, часто

поет его внук:

Три гвоздики, лист зеленый.

Там, в корчме, под горным склоном

Пьет Богян и пьет Беган,

Вместе с ними -- брат Стоян ****

"Пей, Богян, да не хмелей,

заряди ружье верней!"

"Не хмельно мне то вино,

А ружье заряжено.

Сядь, красавица, со мной,

Будешь ты моей женой!

Пусть враги кругом следят --

Все равно не углядят.

Солнце нас пускай венчает.

Звезды к дому провожают".

Были среди гайдуков и грамотные люди -- у них жадно учился упрямый и

умный мужик Василе Бокулей. По ночам пробирался в родное село -- манили его

сюда черные девичьи очи. При одной такой встрече схватилa его полиция. Много

лет просидел в тюрьме, потом как ни в чем не бывало, бородатый и суровый,

вернулся а Гарманешти. Дождалась, не изменила ему любимая. Отец невесты был

хоть и бедным крестьянином, но имел свой дом, коровенку, пару овец и одного

вола. Когда у Василе родился сын, тестя уже не было в живых.

* Жудец -- уезд (рум.).

** Тудор Владимиреску -- румынский революционер, руководитель восстания

в 1821 году.

*** Гайдуки -- бежавшие в леса и горы люди, которые в знак своего

протеста против существующего строя по-своему чинили суд в расправу над

богатыми, защищая всех угнетенных и обездоленных.

****Богян, Беган и Стоян -- гайдуки.

Так Василе стал хозяином в доме. У него родились еще два сына и две

дочери. Семья прибавлялась, но не прибавлялось земли. Пришлось работать на

бояр. Припоминая ему гайдуцкие годы, боярин поучал:

-- Тот найдет бога на небесах, кто изберет себе его на земле, запомни

это, Василе! Руку, которую ты можешь укусить, лучше лизать, чем плевать на

нее. Так-то...