Солдаты мира

Любила ли? Кажется, очень любила,Слова говорила…                       Но милых не судят.Встречались — любила, уехал — забыла,Быть может, решила — и он позабудет?Забыты — лицо, и походка, и голос,А сны не идут укорачивать ночи.И чудится — смотрят опять на другогоДалекие, милые, серые очи…Грозна тишина приграничного края,

Где ели ракетной осанкой гордятся.Грусти, лейтенант, головы не теряя —Нам головы наши еще пригодятся.А горечь разделим на всех понемножку,Разделим, рассеем в полынные росы…Но молча стоит лейтенант у окошка,Сжигая тоску огоньком папиросы.А в комнату льется искрящийся воздух,Беспечно луна молодая смеется,И падают,

             падают,                       падают звезды,И столько же их в вышине остается…А мы возвратимся…                               И будем любимы…Но — чу!              Не в легендах играют тревогу!Сирена взмывает над пылью и дымом,Гремят сапоги о сухую дорогу.По черным горам — ни березки, ни клена.

Над краем передним — железо лесами…Товарищ!               А кто там из дали далекойГлядит на тебя голубыми глазами?..

Странное чувство охватывало Ермакова. Не было в здешнем приграничном краю ни елей, ни берез — быть может, только где-то далеко в горах, — и не серые очи преследовали Ермакова, не ждал он писем от девушек издалека, но все же написано было почти о нем… Нет, он не зря вывел Стрекалина в эфир в решающую минуту боя, не зря!

Колеса стучали мерно и глухо, поезд летел по степи, сметая тьму с полотна белым лучом. И, не отставая, неслась над ним молодая луна. Что видит она сейчас со своей высоты? Огни городов и ночных экспрессов? Темные облака садов и дымчатые слега горных вершин? Белую пену над рубками всплывающих из океанских глубин атомоходов? Отверстые жерла ракетных колодцев? Бледное личико неведомой девочки, спящей в своей кроватке?..

Бессонными ночами Ермаков часто, словно бы с огромной высоты, рассматривал мир, в котором жил, — мир открытый и затаенный, настороженный и беспечный, грозный и хрупкий. И теперь он торопил поезд — туда, где было отныне его главное место на земле, единственное место, с которого окрестный мир видится простым и ясным в своих очертаниях, несокрушимо прочным в его настоящем.

ВОЗОВИКОВ ВЛАДИМИР СТЕПАНОВИЧ

родился в 1937 году.

Окончил Ташкентское танковое ордена Ленина училище. Учился в Литературном институте им. М. Горького. Служил в Советской Армии. Член Союза писателей СССР. Живет в Москве. Вышли в свет книги «Поле Куликово», «Время алых снегов», «Осенний жаворонок» и другие.

Валерий Куплевахский

РАЗВЕДЧИКИ

Повесть

© Журнал «Знамя», 1983 г.

1

— Вперед!

Солдаты поднимаются и, стараясь делать большие шаги, бегут к закопченным стенам, изображающим городской квартал. Падают, чертыхаются, но не перестают вести прицельный огонь. Потом занимают траншею, «оставленную дрогнувшим противником». Перебежка, седьмая за утро, заканчивается.

Лейтенант Хайдукевич, которого друзья все еще продолжают называть просто Димой, идет за цепью. Он полон азарта, чувствует понятливость солдат, собственную ловкость и понимает значительность занятий.

С тех пор как он попал в разведку, особенно в последние недели, замещая ротного, угодившего со сломанной ногой в госпиталь, Дима всерьез может говорить только о деле. Его все реже видят по воскресеньям в городе, на танцах в доме офицеров, в компании сверстников-лейтенантов, гоняющих мяч на снегу.

— Разведка — глаза и уши командира, — говорит он приятелям в холостяцком общежитии или в военторговской столовой. — С хорошими данными о противнике можно начинать бой, уже наполовину его выиграв. Противник плакатов с нужными мне данными почему-то не рисует. Сведения приходится добывать. И добывать с большим трудом.

Ему нравится, что лейтенанты одного с ним выпуска, еще остающиеся командирами взводов, уже не перебивают его. А он с каждым днем все увереннее развивает мысли командира полка.