Солдаты мира

— Главные качества разведчика — честность, ум и исполнительность. Если человек чуть-чуть ленив и слегка нечестен, то обязательно отдохнет где-нибудь во мху, а данных напридумывает и в штаб принесет воз и маленькую тележку. Ну разве это разведчик?

В себе Дима не сомневается: если придется, он в одиночку пророет саперной лопаткой тоннель в горе, посмотрит, что там за горой интересного, и честно доложит в срок.

Сегодня ему нравится все: декабрьское утро, небо, предвещающее парашютные прыжки, снег, треск автоматных очередей, хлопки взрывов. Наконец-то он выбрался из канцелярии, отложил бумажки и теперь может бегать со своими разведчиками по заснеженному полю, посылать их в атаку на траншеи, бросать вместе с ними гранаты.

Нравится ему и танк, присланный на занятия из соседнего танкового полка. Только что разведчики с любопытством разглядывали на башне эмблему, не принадлежащую ни одной армии мира, — белая стрела между белыми распластанными крыльями. «Фантазия начштаба неисчерпаема», — думает Дима.

— Страшного в танке ничего нет, кроме эмблемы, — говорил он десять минут назад, расхаживая перед строем.

Водитель-танкист стоял в сторонке, курил в кулак и опасливо поглядывал, как лейтенант раздает запалы.

— Танк неповоротлив и уязвим. До неприличия. Это коробка, с которой десантнику долго возиться стыдно.

— Держись, тракторист, сейчас мы твою коробочку поуродуем, — смеялись в строю. — Сейчас из твоей коробочки дым пойдет.

— А ты запомни, — говорил Дима новенькому, недавно появившемуся в роте солдату, — ты в безопасности тогда, когда водитель тебя или еще не видит или уже не может увидеть, потому что ты очень близко, в мертвой зоне обзора. Не дай по себе ударить из пулемета и не попади под гусеницу — только и всего.

Теперь солдаты сидят в траншее, тихо переругиваются, выясняя, кто падал чаще, а кто опасно махал во время перебежки автоматом.

Сквозь триплексы механик видит пока только снег и черную колею трассы. Он ведет тяжелую и, как считает, самую красивую машину по маршруту, уже известному, но не знает, в каких местах и что именно сегодня придумают разведчики. От них приходится ждать всего; это не то, что просто утюжить ячейки на занятиях парашютно-десантных батальонов. Большие гранаты вызывают почтение. «Зачем это? — вспоминает он про эмблему. — Вчера нарисовали и ничего не сказали. Не боевыми же они будут бить!» Он слышал, как длинноногий лейтенант, посмеиваясь, объяснял своим, что танк — это гроб с музыкой. «Ну, ну, — думает механик. — Гроб». Выжав педаль газа, он выходит на «улицу» — металлические решетки балконов, провалы окон, почерневшая от частых ударов гранатами кирпичная кладка делают это место очень похожим на истерзанный уличными боями городской квартал. По крайней мере механик представляет себе войну в городе именно такой.

Из траншеи летят противотанковые гранаты — черные бутылки с парашютиками; первую бросают танку под гусеницу, когда до него остается с десяток шагов, пропускают его над собой и посылают еще одну в кормовой отсек.

Настоящий живой танк новенький видит впервые, раньше он только в кино видел, как танки утюжат траншеи. Черное днище на десяток секунд заслоняет небо, но он, закрыв глаза, не видит и этого; противный лязг гусениц, комья мерзлой земли, осыпающиеся сверху, удушливая вонь выхлопа — вот что остается в памяти от танка, в первый раз пропахавшего твой окоп.

— Понятно? — кричит лейтенант.

Новенький смущенно улыбается и сдвигает на затылок шапку.

— На следующем заходе будешь сам бросать. Не растеряешься?

Солдат пожимает плечами, не переставая улыбаться. «Ну и махина, — думает он. — Намотает на гусеницу, как макаронину». Хайдукевич хлопает его по плечу:

— Чепуха!

У новенького мальчишеское розовое лицо, вздернутый нос и светлая челка. Похоже, он еще не бреется. Лейтенант трет пальцами подбородок: сам он начал бриться прошлой зимой.

Жизнь в это утро представляется Диме, как никогда, понятной, привлекательной и разумной — жизнь двадцатидвухлетнего холостяка, кандидата в мастера по боксу, перворазрядника по акробатике, гандболу и парашюту, ста восьмидесяти двух сантиметров роста, восьмидесяти килограммов, десантника, заместителя командира разведроты, временно ею командующего.

Предстоящее для Димы тоже очевидно: его, кажется, всерьез готовят на роту, потому что нынешний ее командир после госпиталя уйдет на десантный батальон. Роту Дима сделает, будьте спокойны! Тигры в беретах, львы в тельняшках, следопыты Дерсу Узала! И подбирать солдат станет лично, как он подобрал, к примеру, на прошлой неделе вот этого новенького. Дима не позволит подсовывать в свою роту простаков.