Солдаты последней войны

Это был очень простой разговор. И только потом, возможно, мы осознали, насколько он нам тяжело дался.

Когда-то я уже провожал Майю. Но тогда все было по-другому. Тогда мне казалось, что она уже не вернется никогда. И что наша встреча была случайной, а расставание закономерным. Теперь же, когда мы любили друг друга по-настоящему, я был уверен, что мы будем вместе совсем скоро. Надо лишь чуть-чуть подождать.

Наше расставание и выглядело совсем на чуть-чуть. Майя не взяла с собой практически никаких вещей. Ведь уезжала-то она на несколько дней… Майя поцеловала в пушистую мордочку Шарика и улыбнулась.

– Ты очень хороший, Шарик. Скоро, совсем скоро с тобой будет играть один мальчик, тоже очень хороший. Его зовут Котик. Кстати, не правда ли – весьма символично?

Шарик потерся шерсткой о Майну щеку. Он хотел ей что-то сказать, но так и не сумел. Уже в аэропорту первым Майю поцеловал Шурочка.

– Я тоже люблю солнце, Шурка. Жаль, что я ничем не могу помочь тебе. Солнце и самолеты – за гранью моих знаний. Хотя и то, и другое – удел небес. Хотя самолет – как-то слишком уж холодно и официально. Я не люблю самолеты. Но хочу, чтобы твоя мечта все-таки сбылась…

Петька заключил Майю в свои объятия.

– Держись, девочка. Ты же – умница. Когда вернешься, все уже будет иначе.

– Обязательно будет, Петька, – Майя тоже поцеловала его в щеку. – Обязательно. И ты мне обязательно прочтешь свои новые стихи. Это будет ни Маяковский, ни Есенин, это будешь ты.

Мои товарищи тактично отошли в сторону, оставив нас наедине.

– Ну что, солнышко, до скорого возвращения. Да, еще… Я ведь совсем забыл… Я в общем… Ну, хочу сделать тебе одно предложение…

Майя нежно провела ладонью по моей щеке. Мне стало жарко. Хотя руки у нее были очень холодными.

– Надеюсь, оно будет джентльменским, Кира? Ну, я не знаю… Впрочем, ничего не нужно говорить. Ты мне потом, по телефону, наиграешь свою музыку…Как тогда, в новогоднюю ночь? Когда показалось, что год принесет нам только хорошее…

– Он и принесет, поверь. Разве я тебе когда-нибудь лгал, девочка?

– Нет, – Майя отрицательно покачала головой. И проглотила слезы. – Не лгал. Но это не означало, что ты всегда был прав. Если бы все зависело только от тебя…

– Моя музыка уж точно зависит только от меня. Скоро я закончу свою пьесу. И она станет только твоей…

Мы даже не поцеловались. А как-то торопливо, неуклюже обнялись. И я легонько подтолкнул Майю вперед. Я уже знал, чтобы удержать надолго, нужно на время отпустить. Я ее отпускал.

– Иди, девочка. И поскорее возвращайся.

Мы расставались ненадолго, я был уверен. Самолет резко взмыл вверх, и я долго махал ему вслед. И когда он наконец скрылся в облаках, я с недовольным видом повернулся к Шурочке.

– Тоже мне – гений. Нет, чтобы изобрести аппарат мгновенного перемещения в пространстве.

Солнце обиделось на меня. За Шурочку. И скрылось вместе с Майей и самолетом в облачной бесконечности. А я все махал и махал им вслед. Я уже ждал их возвращения.

Утром следующего дня, едва проснувшись, я понял, что наконец-то наступила весна. Ослепительно яркое солнце, веселое щебетание воробьев и звон ручьев на асфальте, этих последних зимних слез. И хотя я очень, очень скучал о Майе, но с приходом весны поверил в то, что она скоре вернется.

До вечернего дежурства я как назло был свободен. И ломал голову, как убить время. Все дело было только во времени. Я знал, что в безделье оно будет ползти с черепашьей скоростью. И мне будет трудно с ним справиться. И когда раздался звонок в дверь, я неслыханно обрадовался. Я готов был с распростертыми объятиями встретить на пороге кого угодно, хоть самого черта. Впрочем, с последним я, конечно, перегнул. И моя приветливая и радостная улыбка резко сошла на нет, сменившись кислым и удивленным выражением.

– Не ждал, Акимов?

На пороге стоял не черт, но нечто похожее. На пороге стояла моя бывшая жена Лерка. В той же беленькой шубке, в которой она когда-то ушла от меня. Правда, мех уже заметно поистрепался. Ее озорной, горящий пламенем взгляд сильно потускнел. От Мерелин Монро остался разве что по-прежнему вызывающе вздернутый носик… Передо мной предстала уставшая, потускневшая и изрядно потрепанная женщина, которая – было видно с первого взгляда – прошла огонь, воду и медные трубы. И мое сердце невольно сжалось.

– Значит, не ждал, Акимов…

Я развел руками. И честно ответил.

– Не ждал.

В мою душу почему-то стал закрадываться страх. В итоге все возвращается на круги своя. И потеря Шурочкой своей любимой, и неудачные похождения Петуха и даже… И даже Лерка. Чего меньше всего я ожидал от жизни. Судьба словно издевалась над нами, заставляя блуждать по кругу, как загнанных лошадей. Все время загоняя в одно и тоже стойло.

– Ты, как вижу, не очень мне рад, Кира?

Я действительно очень был ей совсем не рад. Да и радоваться было нечему. Но в ответ все-таки пришлось вежливо промычать что-то типа: рад видеть, проходи, чего на пороге-то торчать.