Солдаты последней войны

– Ну, чай вообще-то пьют с сахаром. И кофе, кстати, тоже. Пока, ребята.

И я бесцеремонно выставил их за порог. Возразить они ничего не успели.

Тошка оказалась талантливой девочкой. От природы она была наделена прекрасным голосом и безупречным слухом. Если бы я был по призванию педагог, то о такой ученице бы только мечтал. Тошка обожала музыку. Одержимая, умная девочка. Которой Бог даровал очень много. Кроме главного – кроме семьи, в которой она так нуждалась… И обо всем этом я сказал Кате и Шурочке, когда они вновь появились на моем пороге через пару часов. Катя расчувствовалась и прижала Тошку к груди.

– Мы еще будем гордиться тобой, девочка.

– Обязательно будете. Но, увы, теперь главное – не дар Божий. А дар земной. Ей нужно учиться, учиться и учиться.

– Она будет учиться, Кирилл. Обязательно будет.

А Тошка, красная от волнения и неожиданного счастья, вдруг свалившегося на нее, приблизилась к моему старенькому роялю. И поцеловала его потресканную кожу.

– Я тебя не подведу, миленький, – прошептала сквозь слезы она.

Я проводил гостей до двери и не выдержав полюбопытствовал.

– Ну, как, ребятки, провели время? Без меня, надеюсь, не скучали?

– Нет, Кира, нет! – радостно затараторила Катя. – Мы чудесно провели время! После тебя сразу же отправились к Пете Рябову. И он нас развлекал целый вечер! Даже стихи читал!

Мне оставалось развести руками. И пожалеть Петьку. Теперь, похоже, каждый вечер у него будут гости. Которые станут требовать все больше и больше стихов. И при этом исключительно смотреть на него и делать вид, что слушают. Насколько же хватит моего друга? И я, поспешив спасти своего товарища, шепнул Шурочке:

– Смотри, Шурка, Петух о-о-очень обаятельный парень. К тому же – поэт. А ты знаешь этих поэтов. К тому же Катя обожает стихи…

– Ты думаешь? – испуганно прошептал Шурочка в ответ.

Я безразлично пожал плечами: мол, смотри сам, наивный очкарик. Наивный очкарик снял очки и беспомощно моргая, так же шепотом спросил:

– Что мне делать, Кира? Ты думаешь, у меня есть шанс?

– У кого же, как не у тебя, Шура! Только смотри, не упусти его! Любовь, дружище, не грех. Грех – отказ от любви. И знаешь, не обязательно таскаться по гостям, если еще не готов остаться с ней наедине. Сходите в музей, или, если уж так любите стихи, на литературный вечер. Не один ведь Петька на свете…

Приободренный моими советами Шурочка заулыбался, и я, поспешно пожелав им счастья, выпроводил их. И почему-то подумал, а не пригласить ли мне в музей Майю? Но тут же отбросил эту идиотскую мысль. Майя была далеко не Катя. О чем оставалось лишь сожалеть. Ее сложности, тайны, двусмысленность фраз и мыслей в последнее время меня отталкивали. И хотя я как-то успел подзабыть про ее сомнительного мужа, сбрасывать его со счетов все же не стоило. И главное, я так и не понял, что же преобладает в моих чувствах к Майе? Возможно, просто любопытство.

Едва я закрыл за гостями дверь, едва перевел дух и едва успел подумать о Майе, как зазвенел телефон. Моему удивлению не было предела, когда в трубке я услышал ее низкий, хрипловатый голос.

– Я не поздно? – вместо приветствия спросила она.

– Для одинокого человека не существует поздних звонков.

– Мне бы хотелось с вами поговорить.

Последовала пауза. И Майя, уже более раздраженно, словно оправдываясь, добавила:

– О Котике, конечно.

– Конечно. О ком же еще? Вы сейчас предлагаете это сделать?

– Нет! И не по телефону! Если можно… И если удобно… Завтра в 8 утра…

– В 8 утра? – удивился я. – Вы так рано встаете? А я вот утром плохо соображаю.

– Ну, в таком случае…

– Нет, нет, – я чуть ли не закричал в трубку, вдруг испугавшись, что она так же внезапно исчезнет, как и появилась. И я никогда больше не услышу ее низкий, хрипловатый голос. И пожалуй, именно в эту минуту, еще не отдавая себе отчета, я понял, насколько эта женщина мне дорога.

– Нет, что вы, Майя. Мы обязательно встретимся. Тем более, что я впервые так рано буду встречаться с женщиной.

– Точнее, с матерью вашего бывшего ученика.

– Пусть будет так, – вздохнул я.

И мы договорились о встрече.

Утро выдалось холодное и ветреное. Хотя сквозь рваные обрывки облаков кое-где на небе уже виднелись слабые отблески осеннего солнца. Я вышел пораньше, хотя еще можно было запросто поспать. Но я был слишком возбужден в предчувствии предстоящего свидания. Хотя, зная Майю, не был уверен, что оно будет приятным. Скорее всего – закончится теми же словесными перепалками и взаимными обидами.

По пути мне встретился хроменький Поликарпыч. Он выгуливал хроменького Тузика. Я крепко пожал руку старому солдату.