Солдаты революции. Десять портретов

Цюрупа, видя, что заявления шофера не помогают, говорит:

— Автомобиль наркома продовольствия, не задерживайте!

Но часовой открыл дверцу автомобиля и потребовал:

— У кого есть револьвер? Давайте...

Оказалось, мы попали в район, находившийся уже в фактическом распоряжении начальника восставшего гарнизона левого эсера Попова, размещавшегося в районе Покровки, в ныне им. Дзержинского казармах...

— Вылезай все! Автомобиль вместе с шофером отправится в штаб Попова.

Так мы остались без средств передвижения».

Трудной была та ночь для Цюрупы. Шлихтер, живший на Покровке, переулками, минуя эсеровские посты, дошел до Московского Совета, а потом — в Кремль, где сообщил Владимиру Ильичу о случившемся. Ленин был очень обеспокоен отсутствием Цюрупы.

В Кремль Александр Дмитриевич добрался поздно. В Москву ранним июльским утром въезжали революционные латышские стрелки, рабочие отряды подавляли последние очажки контрреволюции.

Следующим утром началось очередное заседание Совета Народных Комиссаров. Александр Дмитриевич дописывал последние строки Декрета о Комитетах бедноты. Ленин то и дело бросал взгляд в сторону Цюрупы. После прошедшей ночи они еще не успели поговорить. Не только эту, но все последние недели Цюрупа спал лишь несколько часов, плохо питался, вид у него был крайне утомленный. Владимир Ильич не раз, в те редкие минуты, когда Цюрупа, уступая настоятельным просьбам его и Надежды Константиновны, заходил на чашку чаю, говорил Александру Дмитриевичу, что он не бережет себя, безобразно обращается с «казенным имуществом»[5]

, требовал, чтобы Цюрупа отдохнул и, передав хоть на две недельки дела Брюханову и Шлихтеру, поехал куда-либо за город. Александр Дмитриевич все отнекивался, говорил, что успеется. Вот, дескать, поступит хлеб из Тулы, из Тамбова, из Воронежа, и тогда он, может быть, и впрямь выберется. Но хлеб хоть и поступал, однако заботы, одна тягостнее другой, крепко держали его, и он гнал мысль об отдыхе.

Москва то и дело совсем оставалась без хлеба, а у пустых лавок стояли безмолвные очереди женщин с голодными детьми на руках. Цюрупа выехал на юг. Трудно вообразить, как ему тогда удалось вырвать хлеб, растолкать всех и вся на железных дорогах и привезти в Москву эшелон с мукой.

До Кремля он добрался еле держась на ногах, и тут же, в кабинете Владимира Ильича, потерял сознание.

Врач констатировал: голодный обморок.

Ленин опять потребовал, чтобы Цюрупа уехал на отдых. Через несколько дней он написал Александру Дмитриевичу записку:

«т. Цюрупа! Вид больной. Не теряя времени, — на двухмесячный отдых. Если не обещаете точно, буду жаловаться в ЦК.

Ленин».

Но о каком отдыхе можно было думать в ту тревожную пору! Жаркое лето шло к закату. После решения Совнаркома о создании комитетов бедноты в безлошадных деревнях неимущие мужики не сразу почуяли свою силу. С опаской поглядывали на богатеев, у которых десятилетиями были в долгу, делали первые трудные шажки к новой жизни. Но даже в самой бедняцкой российской деревушке жизнь брала свое, каждодневно убеждая вчерашнего подневольного пахаря, что будущее принадлежит ему. Но еще много времени должно было пройти, много крови и слез пролиться, чтобы этот вчерашний, вконец обнищавший, до последней степени обобранный царизмом мужичок засыпал в общегосударственные закрома свой хлеб. А кулак по-прежнему прятал добро, отдавал его лишь под нажимом, часто отстреливаясь из обрезов, а то и поджигая хлеб, добытый потом его батраков, убивал продработников.

Не было дня или ночи спокойной, одно за другим поступали сообщения от губернских продовольственных комиссаров вроде того, что пришло из Саратова: «Зверски замучен кулаками руководитель продовольственного отряда рабочих Замоскворечья из города Москвы Петр Апаков»[6].

Только несколько недель назад Цюрупа сам провожал его отряд в Саратовскую губернию. А теперь погиб этот сильный, по-юношески добрый человек, рабочий, солдат хлебного фронта.

Бесконечен был мартиролог тех лет. Вот несколько строк из него:

«Руководитель продотряда Иван Григорьевич Коняшин и его жена зверски замучены белогвардейцами на Дону.

В Ванавинском уезде Вятской губернии вооруженной шайкой убиты 19 человек из продотряда».

Из сообщения газеты «Красный Север» Вологодской губернии: «Пали жертвой от рук бандитов работники продотряда, посланные на юг России: Левашов Дм., Гончаров Ив., Тимофеев Ив., Данилов А., Кабанов В., Новожилов Хр., Головин В., Гришин А., Шипицин П., Брызгалов В., Малант Сам.

Помните, товарищи, что красные герои грудью защищали там, на юге, вашу жизнь и вашу свободу и жизнь ваших детей от голодной смерти!»