Солнечное перо

Ардион никогда не думал о том, чтобы убить себя – для этого у него был слишком сильный характер, и он предпочитал сражаться с трудностями, а не пасовать перед ними. Но сейчас осколок солнца лежал у него в кармане, и он знал: если гривлов окажется слишком много, если он больше не сможет сопротивляться, то лучше умереть самому, чем почувствовать копье в груди.

Так было легче.

Так он мог идти дальше.

Погибший сын Файзуна был одного роста с Ардионом; когда тот вышел из одной из комнатушек дворца, переодевшись и стянув волосы в хвост на затылке черной лентой, Антия подумала, что сейчас, в темном сюртуке, штанах, аккуратно заштопанных на колене, и белой рубашке без воротника, он похож не на владыку, а на сельского могильщика, только лопаты недостает. Они распрощались с Файзуном, вышли за ворота, и Антия увидела, что дворец стоит на холме. Дорога вилась от него серой нитью, убегая к поселку – унылой россыпи домишек под рыжими черепичными крышами. От поселка так и веяло липкой тоской: хотелось сесть, закрыть голову ладонями и чем-нибудь заткнуть уши, чтобы не впускать в себя это марево слабости и бессилия. Деревья в садах успели сбросить листья, и мертвые ветви тянули пальцы к небу так, словно хотели что-то схватить. Антии даже показалось, что она слышит хруст и скрежет.

Чудесную сердоликовую парюру Ардион отобрал сразу же, как только они отошли от дворца. Антии, в общем-то, было все равно, она не слишком любила украшения, но все-таки спросила:

– И что это значит?

Ардион неопределенно пожал плечами. Сердолик и серебро заплясали у него на ладони и рассеялись пригоршней пестрых искр.

– Это был мой отвлекающий маневр. Теперь в этих цацках нет нужды.

Антия решила не уточнять.

Когда они прошли примерно половину пути до поселка, то со стороны дворца донесся вопль – истошный, заставивший замереть в ужасе, он вдруг оборвался, лопнул, как мыльный пузырь. Ардион остановился, посмотрел назад и, довольно кивнув, пошел дальше. Некоторое время Антия стояла, не в силах пошевелиться, а потом негромко окликнула его:

– Это что, твоя работа?

Она узнала этот крик – так когда-то визжали избранные девы, обращаясь в камень. Ей представились статуи, которые теперь наполняли дворец, и на мгновение Антия почувствовала вязкую слабость.

Ардион усмехнулся и снизошел до объяснения:

– Он знает, куда мы отправились. И обязательно скажет гривлам, где мы и чего хотим, если уже не отправил кого-то. А это не в моих интересах.

Антия угрюмо кивнула и двинулась вперед. На душе было тошно. Нет, Файзун не мог их предать, он потерял сына и не стал бы играть на стороне серых захватчиков. Поравнявшись с Ардионом, она увидела, как в его глазах искрятся веселые искры, и вдруг подумала, что он вполне доволен. Он все сделал правильно.

– Он не рассказал бы, – проронила Антия, и ей вдруг до слез стало жалко и Файзуна, и всех обитателей дворца. – Он ничего не рассказал бы.

– Уверена? А под пытками? Они умеют и любят пытать, я не сомневаюсь.

Антия ничего не ответила: Ардион лишь сказал вслух то, о чем она подумала около часа назад.

– Почему ты не набрасываешь заклинание? – спросила она. – То, которое делало нас невидимками?

Какое-то время Ардион молчал, а потом все-таки снизошел до ответа:

– Если им пользоваться слишком часто, то оно сотрет нас с тобой из мира. Мы станем настоящими невидимками, полагаю, тебе не очень-то этого хочется.

Они почти добрались до поселка. Он казался неживым: окна, закрытые ставнями, напоминали глаза мертвецов, накрытые монетами – дай такие Звездному лодочнику, и он привезет тебя в Дом Ауйле под ясным небом. На улице никого не было. Никто не сидел на скамейках у ворот, не возился в саду, не выходил из пекарни, но Антия чувствовала, как на них смотрят десятки любопытных и встревоженных глаз. Где-то взбрехнула собака, из нескольких труб поднимался дымок. Нет, это место не такое заброшенное и тоскливое, каким хочет казаться. В нем, в отличие от поселка джайпсов, еще есть жизнь.

– Я думала, что ты изменился после пирамиды, – с горечью призналась Антия. Ее шепот был негромким и злым. – А ты такой же, как был. – Ее жалость сменил гнев, она даже ткнула Ардиона кулаком в плечо. – Ты понимаешь, что наделал? Эти твои каменные статуи – прямо послание: «Здесь был владыка Ардион! Солнце вернется!»

Ардион удивленно посмотрел на нее и вдруг рассмеялся – настолько весело и искренне, что Антия недоумевающе остановилась.

– Там нет моих статуй, – сказал он, насмеявшись досыта. – Там теперь вообще ничего нет, кроме пепла. Я скопировал то заклинание, которым работали эти гривлы… дрянная магия, но вполне доступная.

Где-то в стороне скрипнула дверь. Антия обернулась – никого. Но ощущение чужих взглядов никуда не делось. На них смотрели, пытаясь понять, кто эти незваные гости, и Антия вдруг поняла: если понадобится, Ардион испепелит и это место.

– Зачем мы вообще сюда идем? – спросила она. – Ты не можешь переместиться, как раньше?

Ардион посмотрел так, словно хотел поинтересоваться, за какие именно грехи Антия снова свалилась ему на голову, но все-таки объяснил: