Солнечное сплетение. Этюды истории преступлений и наказаний

Всю Вторую мировую войну и буйство «чернорубашечников» наблюдало из города на семи холмах, куда ведут все дороги, другое действующее лицо – не менее значимое во всемирной истории искушений, чем Муссолини. Звали его Эудженио Пачелли. Восседал он на папском престоле в Ватикане под именем Пий XII.

Пачелли происходил из «черной аристократии» – так называли благородные семейства, связанные с римской курией. У него были изящные, тонкие пальцы и большие карие глаза, излучавшие из-под очков в золотой оправе доброжелательность к любому смертному, с кем ему приходилось общаться на аудиенциях. Статью своею Пий XII отличался поистине величавой, хотя кожа пепельно-серого цвета, низкий рост и худоба придавали ему также вид болезненный, изможденный. Голосом он обладал пронизывающей вибрации, произносил слова четко и ясно, без аффектации. На официальных церемониях выражение лица его казалось непроницаемым, жесты спокойными, элегантными.

Про него говорили, и в это можно поверить, будто он сам печатал свои энциклики на пишущей машинке и никогда не позволял себе отзываться о ком-то плохо. Вот чего он страшно боялся, так это мух из опасения заразиться от них, а потому распорядился для назойливых насекомых расставить в своей резиденции специальные западни. Для профилактики шесть раз в день чистил зубы специальной пастой, приготовленной для него фармакологом Ватикана.

О Пачелли можно сказать, что он был рожден для священнического звания и службы в Ватикане. Еще молодым священником ему пришлось участвовать в составлении Кодекса канонического права от 1917 года, основного закона римско-католической апостольской церкви. Дальше пурпурная шапочка кардинала привела его на пост сначала папского нунция в Германии, потом генерального секретаря Святого Престола, которому подчинялся весь внешнеполитический аппарат Ватикана с разбросанными по всему миру нунциатурами. Незадолго до начала второй мировой войны конклав кардиналов избрал его понтификом. Он стал Папой Римским Пием XII.

На посту нунция и государственного секретаря Пачелли многое повидал, но еще больше сделал. В Германии тогда, до прихода к власти Гитлера, проживало около двадцати трех миллионов католиков, более трети всего населения. В католических молодежных ассоциациях состояли полтора миллиона человек, или в тридцать раз больше, чем в молодежных организациях коммунистов, социал-демократов и национал-социалистов, вместе взятых. Интересы Римско-католической церкви в Рейхстаге представляла партия «Центрум».

В период работы нунцием в Берлине самой влиятельной своей доверительной связью Пачелли считал аристократа-католика Франца фон Папена. До прихода Гитлера к власти тот был рейхсканцлером, а в дальнейшем ключевой посреднической фигурой в контактах нунция с представителями тех сил, от которых зависела дальнейшая судьба нацистского лидера. Именно фон Папен, с подачи Пачелли, следовавшего секретным инструкциям Ватикана, и способствовал решающим образом выдвижению Гитлера на вершину государственной власти, убедив католических иерархов Германии не мешать этому. В знак благодарности фюрер еще некоторое время держал фон Папена вице-канцлером, пока не упразднил пост за ненадобностью и не направил аристократа послом рейха в Австрию готовить ее аннексию…

Здесь, мне кажется, стоит забежать в этом разборе чуточку вперед. Хотя формально фон Папен не будет значиться в списке военных преступников, в апреле 1945 года американцы арестуют-таки его и допросят. Когда же полковник Эндрюс поинтересуется у бывшего канцлера, почему он способствовал назначению нацистов на правительственные посты, аристократ уже без былого апломба даст такое объяснение: «Другого выхода к разрешению политического кризиса не было. Могу только сказать, что в нашей парламентской практике считалось нормальным подключать к ней партию, позиции которой укрепляются с каждым днем. Лишить ее такой возможности было бы ненормальным, а потому наши действия в этом плане логичны. Повторюсь еще раз: программа Гитлера содержала в себе отдельные пункты, которые нам казались приемлемыми. Не все же было таким, что вызывало отвращение».

В процессе дознания в нюрнбергской тюрьме фон Папен признается, что продолжал работать на нацистов, хотя и не полностью разделял их действия. Очень трудным, однако, окажется для него объяснить, как он мог это делать будучи католиком, чьи верования должны были полностью расходиться с нацизмом, построенным на массовых убийствах, провокациях, лжи и абсолютной безнравственности. Полковник Эндрюс постоянно будет ставить вопросы о моральной ответственности его и подобных ему фигур рейха. Вот что засвидетельствуют об этом отдельные фрагменты стенографической записи допроса:

Вопрос: Не кажется ли вам, что все еще живы те лица, которые несут определенную ответственность не только за войну, но и за то, что привело к ней, а также за многое, происходившее в годы войны?