Солнечные дети тёмной планеты

Рядом с Найвой появилась заплаканная мама, затем папа, а затем и Мася. Таська и Ната сами себя пригласили поучаствовать в приветствии, Туся и без того валялась у меня на груди. Оказалось, что я проспал целые сутки с тех пор, как разгрузили корабль. Домашние уже были в курсе всех слухов. Моряки понарассказали им такого, что они и не знали, чего бояться. Якобы я и хищных ящеров пачками истреблял, и Сгусток Тьмы насмерть загнал, и с тиграми обнимался, и стада оленей грозным видом разгонял.

— Всё было не так, — начал объяснять я, — хищный ящер был только один. Его я завалил. А вот Сгустков Тьмы было три, двух мы прикончили, одного прогнали. С тигром я не обнимался, с ним только девчонки обнимались, я ему только мясо на палочке протягивал. Оленей не я распугивал, они сами расходились, потому что с нами собаки шли и тигр тоже.

— И-и! — вдохнула мама.

— А тонна руды откуда взялась? — спросил папа.

— С затонувшего корабля. Это большая тайна, капитан сказал только вождю говорить.

— И-и! — вдохнул папа.

— А бриллиант у тебя на шее откуда? — спросила Найва.

— Китана подарила. Она моя подруга по обмену. В Маланире.

— В Маланире? — удивились папа и мама, — А мы думали, вы севернее Лапоты не пойдёте.

— Так вам что, моряки ничего не сказали?

— Они вообще ничего не рассказывают, кроме того, как ты ящеров пачками укладывал, причём все называют разное число.

— Ходили. Севернее. Шторм в океан унёс, севернее нашего острова. Шесть дней носило.

Папа с мамой нехорошо замолчали.

— Так сколько у тебя подруг по обмену? — влезла Найва.

Я начал загибать пальцы, вспоминая имена своих подруг. Из-за температуры они приходили с трудом.

— Пять.

— И-и! — сказала Найва.

— Вот кобелина, — сказал папа.

Тут я почувствовал, что снова хочу спать. Уже сквозь сон я произнёс:

— Передайте вождю, что бриллиант, что у меня на шее, способен убивать Сгустки Тьмы, пусть пошлёт на север корабль, там девочек много, и бриллиантов, и хлебные деревья нас ждут, надо вывезти. И куртки с капюшонами нельзя использовать, их ветер сдувает, надо меховые шапки брать…

Последнее, что я услышал, были слова папы:

— Бредит. Температура!

Ему отвечала Найва:

— И вовсе не бредит! Хищного ящера и я могу завалить!

Глава 13. Плесень с сахаром

Через неделю высокая температура прошла, и я начал вставать. Попытался даже сходить в школу, но температура подпрыгнула снова. Всё время хотелось спать, я валялся дома и не выходил из пещеры.

Найва несколько дней изучала свою книгу, потом сделала из берцовой косточки хищного ящера себе смешную трубку и пошла слушать через неё дыхание у всех, кого удавалось поймать. Потом дошла очередь и до меня.

— У тебя в лёгких булькает. Так булькает только у одного дедушки с другого конца пещеры, который простудился, он не встаёт уже месяц и все уверены, что он умрёт. Но у тебя звуки сильнее. У тебя воспаление лёгких.

— Подумаешь, воспаление, всегда что-нибудь повоспаляется и пройдёт.

— Это не пройдёт. У нас на коже и в лёгких живут такие маленькие существа, задача которых — превратить мясо умершего человека обратно в землю. Когда ты переохладился, у организма не было сил с ними бороться, и они начали своё дело. В книжке написано, что такие воспаления лечили специальными лекарствами. Но теперь их никто не умеет делать. Мне пришлось прочитать историю их создания. Придётся тебя лечить плесенью, иногда это помогало.

— Плесенью?

— Да. Плесень съедает этих существ. Правда, есть и плохая сторона: будет сильное отравление и расстройство желудка.

После этого Найва рьяно принялась за дело и начала собирать по всему племени заплесневевший хлеб. Это было нелегко: хлеба было немного, все съедали всё, даже крошки. Но Найва была настойчива, и через пять дней у неё уже был неплохой запас жутко плесневых хлебных корочек. При одном взгляде на эту коробку мне становилось дурно. Но Найва была уверена и настойчива.

— Может, и так выздоровею? — спросил я, когда Найва с приказом «Соси!» поднесла мне первую корку.

— За три недели не выздоровел — значит, и не выздоровеешь. Ешь!

Уже через день случилось обещанное расстройство желудка, а температура всё не проходила. Я жевал противную плесень целую неделю. Есть её было невозможно, чтобы хоть как-то запихнуть её в меня, Найва принялась поливать корочки вымытым из мёда сахаром. Самим мёдом мазать не дала — сказала, что он уменьшит силу плесени. Через неделю Найва прекратила издеваться. А ещё через неделю — всем на удивление — у меня прошла температура и я выздоровел.

Для сравнения Найва кормила плесневым хлебом и старика с другого конца пещеры, у которого она нашла хрипы в лёгких. Этот дедушка тоже выздоровел, но ещё через три недели умер просто от старости.