Солнечный змей (СИ)

Кошка зашевелила усами, принюхиваясь к ветру, и тревожно мяукнула.

- Сейчас-сейчас, – Речница поднялась, пряча замёрзшие руки в карманах. Странный звук доносился издалека – и она застыла на месте, прислушиваясь. Что-то скрипело и потрескивало, то громче, то тише, потом послышался стук и резкий свист, а следом – еле слышное ворчание. Кесса вздрогнула.

- Койя, ты слышишь? – шёпотом спросила она. Кошка зажмурилась и втянула голову под воротник. Речница убрала с уха капюшон. Так и есть…

- Живей! Живей! – надрывался кто-то – далеко, на самом краю неба, и до Кессы долетал только шёпот. Но даже от этого её пробрал холод.

- Ага-ай! – крикнула она и помчалась к повозке. Растерянный крик Икымту, рык разбуженного Уджуга и недовольные голоса из-под полога встретили её. Она влетела под навес и растянулась на шкурах, запоздало нашаривая на поясе нож.

- Сюда! – Яцек рывком оттащил её от входа, выскользнул наружу с копьём и замер на краю повозки.

- Хелег? – нехорошо оскалился Кытугьин, на ощупь подтягивая тетиву на костяном луке. – Где?

- Никого нет, – крикнул с крыши Икымту. – Что такое?

- Голоса, – прошептала Речница. – Не шумите. Слушайте. Это на северо-востоке, среди скал. Говорят, как демоны. Тише!

Кытугьин поднёс ладонь ко рту и рывком откинул полог. Всё замерло.

- Пошёл! – крикнул кто-то вдалеке, за скалами, и следом послышался стеклянный хруст. – Живей!

- Тингенек, – прошептал северянин, опуская полог. Снаружи сердито всхрапнул Уджуг, повозка заскрипела, выползая из-под снега.

- Он там не один, – нахмурился Яцек. – И это не к добру. Что делаем?

- Очень скверно, – Кытугьин выбрался наружу, прошептал что-то неразборчивое, глядя на крышу. Икымту спрыгнул на передок повозки и протянул ему ведро со стрелами.

- Кесса, Хагван, не выходите из повозки, – приказал Яцек. – Очень тихо мы поедем на восток. Когда будет надо, Аса, ты возьмёшь поводья и будешь ждать за скалой. Мы пойдём туда втроём. Надо узнать, куда эти демоны так спешат…

- Речник Яцек, я тоже могу сражаться, – прошептала Кесса. – И потом – я могу держать Грамоту. Если демоны увидят, что нас послал Король Реки, мы договоримся с ними мирно.

Солмики переглянулись.

- Вот тебе, Кытугьин, ответ на все твои вопросы, – нахмурился Речник. – Аса, не выпускай её из повозки. И не спрашивай меня, Икымту, почему она ещё жива.

- Но, Речник Яцек, – Кесса попыталась выпрямиться, но чуть не ударилась головой о балку, – ты же знаешь, что я не вру! Я ведь могу, если надо, усилить ваши заклятия…

- Сиди тихо, – Речник рывком захлопнул «дверь». Повозка закачалась, медленно разгоняясь. Аса выбралась наружу и сцепила края полога крючьями с той стороны. Сани трижды дрогнули и помчались ещё быстрее.

- Каримас милосердный, – Хагван наконец справился с крючками и выглянул наружу. – Куда они делись?!

Речница вгляделась в ровный белый снег, перечёркнутый тенями от близких скал. Что-то сверкнуло там, на равнине, – то ли край накидки-брони из серебристого хуллака, то ли одинокая льдинка. А вдали, за вздыбленными валунами, припорошенными снегом, шевелилось что-то тёмное, кидающее синие блики на белесый камень.

- Они идут под мороком, – прошептала Кесса. – Хагван! Что же, мы так тут и просидим?!

- Да ни в жизнь, – ухмыльнулся олданец, опуская капюшон на глаза и перехватывая поудобнее тяжёлое костяное копьё. – Кесса, нам бы подобраться поближе… и потише…

- Проползём меж валунов, – Речница распустила завязки дорожной сумы Речника Яцека и рылась внутри. Аквамариновый свет просочился наружу, и Кесса выпрямилась, прижимая к груди светящийся футляр из речного стекла.

- Скалы, – Хагван проводил взглядом глыбу серого гранита, столбом стоявшую у тропы. – Вдоль них и пойдём.

- Как Уджуг замедлит шаг, прыгай в снег, – Кесса на мгновение сжала его ладонь и приникла к прорехе в меховом пологе. Полозья тихо заскрипели на подвернувшемся камне, тропа вильнула, плавно уходя в сторону. Кесса кубарем покатилась по снегу, ломая ледяную корку. Мимо промчалась тень от повозки. Хагван еле слышно помянул Вайнега – осколки наста расцарапали ему щёку. Помятая жёлтая кошка высунулась из-за пазухи и круглыми глазами посмотрела на Речницу. По золотистым ушам бегали тревожные искры.

- Койя, лезь обратно, – нахмурилась Речница, приподнимая полу накидки. Грамота, прицепленная к поясу, по-прежнему светилась, бросая отблески на снег, трещин на стекле не было.

- Идём! – олданец шмыгнул за валун. Поодаль скрипели полозья – Аса что-то заметила, повозка разворачивалась.

- Идём, – прошептала Речница, протискиваясь в расщелину. Скалы, будто выточенные из серого льда, обжигали холодом.

Узкая долина у подножья горы – «поляна» среди расступившихся глыб и следов давнего оползня – надвое рассечена была тенью высоченного гранитного столба, источенного ветром. Что-то копошилось в этой тени, изредка выглядывая на солнце и сверкая острыми гранями.

- Пошёл! – крикнул кто-то, и Кесса скорчилась под валуном, опасливо выглядывая наружу. Громкий треск и перестук камней послышались совсем рядом.