Солнечный змей (СИ)

- Хай-е-е-е! – в два голоса заверещали белые крысы, подпрыгивая на панцире Двухвостки – им хотелось забраться на жерди, поддерживающие навес, но он неминуемо провалился бы, а с панциря, как им казалось, их очень плохо слышно. Фрисс потряс головой – в ушах звенело. Плот крутнулся ещё раз, и Речник схватился за шест, выискивая под плотом дно. Тростниковый стебель лишь взбаламутил ил – здесь, в устье двух рек, настоящее дно было куда глубже, чем видимое.

- Илкор ан Сарк! – Нецис, сброшенный сотрясением под бок к Двухвостке, поднялся и схватил второй шест. – Фрисс, нас несёт правильно – подожди, скоро отмель!

- Тут, внизу, один ил – Вайнег знает сколько локтей ила! – крикнул Фрисс, но услышал только шёпот. «К Вайнегу всех крыс! Зачем было орать?!» – он снова потряс головой и ткнул шестом в шаткую кочку. Плот дрогнул, прерывая кружение, и колдовской поток снова подхватил его и поволок вверх по широкой заиленной реке с мутной, почти чёрной водой. Речник облегчённо вздохнул и сел на панцирь Двухвостки. Флона, ни на что не обращая внимания, жевала пучок тростника – ей всё равно было, плыть вперёд головой, боком или хвостами.

В криках не было нужды – никто не выплывал навстречу им по древнему каналу, только почерневшие лепестки Гхольмы колыхались на воде. Место слияния трёх рек осталось позади, и вскоре плеск вод Икеви затих вдали. Киджитонгве тёк размеренно, ветер редко тревожил его гладь – только чёрные тени скользили под брёвнами плота, и иногда по воде расходились круги.

- Та-а, Киджитонгве… – Нецис, отложив шест, разглядывал пологие склоны. Из-под мохового покрова, пучков травы и цепких корней, выискивающих, куда впиться, ещё виднелись выщербленные и потрескавшиеся гранитные плиты. Фрисс подозревал, что они лежат и на дне – однажды шест, глубоко ушедший в воду, наткнулся на что-то твёрдое – но над ними много локтей ила. Огромные ветви, упавшие с низко склонённых деревьев, отяжелели, осели на дно, прогнили и набрали на себя груды водорослей и лиственного сора – и Речнику то и дело приходилось отталкивать плот от коварных островков и отмелей, перегородивших канал. Хорошо, что устье было широким – там и четырём таким плотам нашлось бы место…

- Довольно. Ваша очередь, – Фрисс бросил шест Призывателям и сел рядом с Некромантом. Алсаг с недовольным мявканьем перебрался на другой край плота – судёнышко едва выдерживало Двухвостку и троих путников и при любом резком движении начинало крениться.

- Каменная река! – зачарованно выдохнул Тингиша. Колдовское течение понемногу выдыхалось, и плот плыл всё медленнее, но назад не поворачивал – «каменная река» едва струилась.

- Не лень же было Нерси всё это рыть… – покачал головой Речник, разглядывая берега канала. Лианы и корни деревьев оплели их плотным ковром, палая листва – прикрыла, сверху вырос мох. На одной из прибрежных кочек Фрисс с омерзением разглядел белесую пупырчатую лепёшку с тонкими усиками.

- Тирикка! – крикнул он, швыряя молнию в склон. Мох задымился, белая слизь расплескалась по изъеденному камню. Речник, морщась, потёр ладонь. На тыльной её стороне ещё виднелись розовые пятна – следы недавних прижиганий.

- Та-а… – Нецис недовольно посмотрел на Речника. – Одиночные грибы не опасны, Фрисс. Опасаться следует скоплений – и тех спор, что уже осели на листьях. Хвала богам, в таком густом лесу им далеко не улететь…

Чёрная река лениво колыхалась в каменных берегах, Алсаг, разлёгшись на краю плота, пытался лапой поддеть тени, скользящие в глубине. Вода пахла гниющей листвой, лепестками Гхольмы и тиной. Крылатый силуэт мелькнул в просвете ветвей – и сгинул, и крысы, пропустившие его появление, с взволнованным верещанием бросились вверх по шестам.

- Крылатая тень! Водяной Стрелок, ты её видел? – глаза Кикоры возбуждённо блестели. – Тут очень опасное место – они летают тут стаями!

- Нельзя охотиться, если охота не объявлена, – распушил усы Тингиша, выпустив из лап шест. – Но если тени нападают, то можно. Но если мы убьём больше двух, то потеряем право охоты в том году. Укка-укка, это досадно…

Вдалеке, за деревьями, раздался пронзительный вопль Квэнгина, ему ответил второй, с громким визгом и треском ломаемых ветвей два демона сцепились и вместе рухнули в папоротники. Спустя мгновение папоротники снова заколыхались – Квэнгины, не оглядываясь, разлетелись в разные стороны, но долго ещё в берегах канала металось эхо их воплей.

Впереди упавшее дерево перегородило поток. Оно давно уже тут лежало – лианы оплели его, мох свисал прядями с позеленевшей коры. Ветки, опущенные к воде, ткнулись в плот и затрещали, но не подломились. Нецис жестом велел всем посторониться, поднимая вверх костяной нож. Обрубленные ветки повисли на плетёном пологе, и долго Фрисс вытряхивал их из циновки. Они не годились уже ни на что – сырость и плесень разъели древесину.