Солнце, луна и хлебное поле

Я ощущал такой прилив энергии, что не мог оставаться на одном месте. Прошелся по тайникам, все было в порядке. Потом направился к старому дому Манушак, повидался с хозяином, он был примерно моих лет. Это его родители в свое время почти даром приобрели дом с двором и выгнали на улицу осиротевших Сурена и Манушак.

И двор, и дом были неухожены, крыша местами залатана фанерой, местами покрыта клеенкой, которую удерживали камни, положенные по краям. Мужчина узнал меня:

– Ты же сапожник?

– Был, – ответил я.

– В чем дело?

– Дом не продашь?

– А кто хочет купить?

– Я.

– А деньги-то у тебя есть?

– Смотря как оценишь.

– Давай десять тысяч долларов – и дом твой.

– Согласен.

Он изменился в лице:

– Шутишь?

– Нет.

– Ты так ценишь эту прогнившую рухлядь?

– Да, ценю.

Он внимательно посмотрел на меня, потом сказал:

– Знаешь что? Приходи завтра вечером, жена будет дома, сговоримся окончательно.

– А она не будет против?

Он засмеялся:

– Нет.

– Тогда о чем же мы еще должны договариваться?

– Просто я поверю, что ты и вправду собираешься его купить.

Я кивнул ему и ушел. Приятно было думать, как куплю дом, основательно отремонтирую, поставлю мебель и верну его Манушак. Я представил ее сияющее от радости лицо, и на душе стало тепло. Потом вместе решим, в каком доме лучше жить.

Вернувшись домой, нашел номер адвоката и позвонил, когда он взял трубку, я представился.

– Очень приятно, – отозвался он, – рад помочь.

– Собираюсь купить дом, послезавтра к двенадцати часам мне понадобится нотариус.

– Никаких проблем, – он продиктовал мне адрес нотариального бюро, где мы и договорились встретиться.

Вечером я увидел из окна, как Тамаз перелез через ограду, постоял перед машиной, несмелыми шагами поднялся по лестнице. Я открыл дверь, вышел на порог и сухо оглядел его с ног до головы.

– Это правда? – спросил он.

– Что? – Хотя нетрудно было догадаться, что он имел в виду.

– Он подарил тебе этот дом?

Я не ответил.

– И машину?

Я опять промолчал.

У него задрожал подбородок, зрячий глаз презрительно сощурился:

– Денег дал?

– Я что, должен отчитываться перед тобой?

– А как же наше дело?

– Какое дело?

– Ты же знаешь, нужно шесть тысяч долларов.

– Сейчас ничего не могу об этом сказать, потом поговорим.

– Когда потом?

– Через неделю. – Я вошел в дом и хотел закрыть дверь.

– Не впустишь?

– Будешь трезвым, тогда и приходи.

Его разбирала злость, даже дыхание прерывалось; я знал, что он станет завидовать, но не думал, что до такой степени.

– Забыл, что целый месяц жил в моей квартире?!

– Будь здоров, – сказал я и прикрыл дверь.

– Мать твою, свинья неблагодарная… – послышалось снаружи. В какой-то момент я подумал: «Ладно, черт с ним», но потом решил, что хватит терпеть, надо поставить его на место. Я вышел на порог и врезал ему в челюсть. Он согнулся и скатился с лестницы, я стоял и смотрел. Он еле приподнялся, опираясь одной рукой на перила, постоял, согнувшись, не глядя в мою сторону. У него вырвалось рыдание, и, шатаясь, он пошел к воротам. Я думал, он хоть раз меня выматерит, но нет. Он открыл засов и вышел на улицу.

Мне стало жаль его: «Фу-ты!» – и ему было худо, и мне испортил настроение. Спустился и запер ворота на ключ. Вернувшись в дом, я попытался включить телевизор, но не смог: «Не испортить бы чего», – оставил я это дело. Зазвонил телефон, это был сын Терезы: «Подыскал вам водителя, надежный человек, может взять на себя и функции охранника».

– Сколько я должен платить?

– Пятьсот долларов в месяц.

60

На другое утро ровно в десять часов чисто выбритый мужчина лет сорока подошел к моим воротам. Под кожанкой справа у него висела кобура с огромным пистолетом. Рассказал, что пятнадцать лет проработал следователем, имел чин капитана. Так что когда-то был серьезным легавым. Год назад из-за сокращения штатов оказался на улице. У него было трое маленьких детей, и теща жила с ними: «Еще хорошо – жена работает, и теща молодцом, за детьми ухаживает». Он обошел машину кругом, потом сказал: «Такую машину близко я вижу впервые, нужно время, чтобы разобраться».

Я отдал ему ключи и поднялся по лестнице. Спустя полчаса он постучал в дверь:

– Я в вашем распоряжении.

– Может, покажешь, как телевизор включать?

– Постараюсь, – сказал он и научил меня пользоваться пультом. Я поблагодарил его.

Затем попросил половину зарплаты вперед. «Сначала я должен посмотреть, как ты водишь». Мог сразу ему отдать, но было в нем что-то жесткое и подавляющее, это меня насторожило: «Не подпасть бы под влияние этого сукина сына потому и отсрочил выплату». Потом я спросил: «Ты бывал в Иормуганло?» Он кивнул: «Туда поедем?» Теперь я кивнул в ответ и показал ему на сумку: «Это мы возьмем с собой». Он взял сумку и отнес в машину. Я запер дверь дома, ворота, и мы поехали.

У выезда из города была ярмарка, и я купил себе широкополую шляпу из синего сукна. Долго смотрелся в зеркало, сидела вроде бы неплохо. Когда мы поехали дальше, я спросил у водителя:

– Что скажешь? Идет?

– Так себе, ничего, – он даже не взглянул на меня толком.