Солнце на дороге

— Инородец? — удивилась девушка. — А почему же разговариваешь?

Не дождавшись ответа, Зоря подошла к Малко, трижды поцеловала его.

Полковник видел, что мальчишка от волнения еле стоит на ногах. Победить обров он мог. А вот на то, чтобы выдержать прикосновение женских губ, сил едва хватило.

Потом Зоря подошла к Антошину, тоже трижды поцеловала.

Полковник понял: «Наверняка ведьма. Ишь как старается заманить».

Зоря улыбнулась:

— Рады вам, гости дорогие. Гость несет с собой ветер дороги, без того ветра жизнь застывает.

И она снова поклонилась.

Малко поклонился в ответ.

Антошин тоже опустил голову, подумав при этом: «Даже если она ведьма, ладно, пусть покормит сначала, а потом разберемся…»

— Спасибо за добрые слова, хозяйка, — улыбнулся Малко. — Мы — путники. Идем издалека.

Зоря посмотрела внимательно, спросила серьезно:

— Какова же цель пути вашего, путники?

Малко замялся. Понятно, что говорить о подлинной цели мальчик опасался. А придумать что-то…

Антошин не в первый раз заметил, что жителям этого края ложь дается с большим трудом. И решил прийти на помощь своему другу.

— Наша цель — дорога, — произнес полковник таинственно.

Зоря посмотрела на него с уважением и больше ни о чем спрашивать не стала.

— Не пожалуете ли в дом, путники? — Девушка снова поклонилась. — Мы с подругами рады будем подарить вам и кров и пир.

На крыльцо вышли еще три красавицы. Каждая из них поклонилась, представилась и трижды поцеловала Малко и Антошина.

Девушек звали Дивча, Доня и Парася.

Впрочем, Антошин совершенно не собирался запоминать эти странные имена. Он вообще хотел, чтобы ритуал встречи закончился как можно быстрей.

Во-первых, он был очень голоден. А кроме того, полковнику было жаль мальчишку: от обилия женского внимания он, казалось, вот-вот потеряет сознание.

Зоря предложила:

— Не хотите ли, путники, баньки с дороги? Мы б вас попарили веничком…

— Нет! — испуганно закричал Антошин. — Нет! Никаких банек больше! Умыться дадите — и на том спасибо!

— Инородец… — вздохнула Зоря. — Хоть и разговаривает, а жизнь нашу плохо понимает.

Девушки сочувственно покачали головами.

Еда появилась мгновенно, ее было много.

«Странное дело, — подумал Антошин. — Гости здесь как будто никого не удивляют. Все готовы к их приходу и искренне рады».

Хлеб, неказистые с виду, но очень вкусные коренья. В глиняном горшке поставили кашу — Антошин никогда не ел ничего подобного. Оказалось, она сварена из капусты. Потом принесли еще один горшок — с кашей из моркови.

В еде было много чеснока. Но полковник так хотел есть, что быстро привык к этому острому вкусу.

Женщины сидели вокруг и с восторгом наблюдали за жующими мужчинами.

Иногда одна из них вскакивала, спускалась в подпол и приносила или странным образом приготовленные грибы — они буквально таяли во рту — или землянику, которая казалась абсолютно свежей, только что собранной…

Особенно старалась девушка по имени Парася. Маленькая, верткая, она ни минуты не могла усидеть на месте, все время что-то приносила, потом садилась на скамью, подперев ладошкой голову, и смотрела улыбаясь. Впрочем, сидела недолго и снова убегала за новыми яствами. Улыбалась она преимущественно Малко.

Мальчишка ловил ее взгляд и скромно опускал глаза.

Разговор не клеился.

— А где мужики-то ваши? — спросил Антошин.

Он был уверен: никаких мужиков тут и в помине нет. Какие у ведьм могут быть мужики?

Но, уже не в первый раз, ошибся.

— Так с обрами воюют, — ответила Зоря. — В нашу-то деревню просто так не добраться. Еще непонятно, как вы дошли… Охранять нас особо не надо, а обры — те совсем распоясались. Вот мужики и пошли их унимать.

Больше общих тем для разговора не находилось.

Ели молча, лишь время от времени улыбаясь друг другу.

Антошин внимательно наблюдал за Зорей, ожидая подвоха почему-то именно от нее. Зоря единственная смотрела на него, а не на Малко. Причем смотрела, надо сказать, весьма кокетливо.

Полковник глянул в крошечное окно. За окном стояла глубокая черная ночь.

Пора бы спать ложиться.

Антошин осмотрел избу, надеясь увидеть хоть какие-нибудь лежанки.

Ни лежанок, ни кроватей, ни диванов. Видимо, здесь спали на тех же самых скамьях, на которых они сейчас сидели.

Впрочем, Антошин мог бы прекрасно и на полу отдохнуть — это не смущало. Смущала необходимость спать рядом с ведьмами.

Малко говорил, что умеет ведьм распознавать. Чего ж медлит? Или так обалдел от женского общества, что в себя прийти не может?

Вдруг полковника пронзила мысль… Прямо буквально пронзила и занозой торчала не в мозгу, а в сердце, от чего дышать стало тяжело.

Мысль была такая: «А вдруг они уже успели заколдовать Малко? Здесь же всего можно ожидать. Здесь ничего не понятно…»

— Мы это… — промямлил Антошин, — выйдем с товарищем во двор?

Женщины понимающе закивали.

Тишина во дворе была нереальной. Такой тишины полковник, кажется, не слышал никогда в жизни.

Одинокая птица попыталась было запеть, но, смутившись, затихла.

— Малко, — еле слышно произнес Антошин, — ты говорил, что умеешь ведьм распознавать. Ну так давай, распознавай. Чего медлишь?

Малко кивнул. Но как-то неуверенно.