Солнце над Бабатагом

Ваше сообщение о помощи Мирзы-Саида, работающего сейчас для нас у красных, принесло нам большую радость. Передайте Мирзе-Саиду грамоту — мы производим его в генералы.

Шлите как можно больше скота и денег.

Амин.

И больще ничего — аллах больше нас знает.

Эмир Саид-Алим».

Мирза Мумин кончил читать и, густо покашляв, свернул фирман в трубку.

Ибрагим-бек собрался было сказать что-то, но в эту минуту снаружи донесся быстрый конский топот. Слышно было, как лошадь скакала, четко отбивая три такта.

Стук копыт, рассыпавшись мелкой дробью, замер около юрты. Потом раздались голоса и, откинув сюзане, в юрту вошел Мирза-Саид. Это был маленький вертлявый человечек с собранным в морщины голым, как у кастрата, обезьяньим лицом, за что и получил кличку Маймун. Арестованный в 1922 году по подозрению в принадлежности к группе иттыхадистов, Маймун был освобожден прокурором Касымовым и бежал в Восточную Бухару. Здесь, прикинувшись преданным революции, он проник в Особый отдел по борьбе с басмачами, или «Осбоби-одиль», как называли это учреждение местные жители.

— Насилу приехал, — сказал он после взаимных приветствий. — Начальник гарнизона все сведения требовал, где басмачи. Налаял я ему, как сто кишлачных собак. Сказал, жена, мол, умирает, ну и сюда прискакал.

Маймун поправил чалму и присел на ковер.

— С какими вестями вы прибыли? — спросил Ибрагим-бек, поднимая глаза на него.

— Плохие вести, бек-бобо. Шатаются дехкане. Многие смотрят в сторону красных и дают сведения о наших отрядах.

— Кто эти отступники?

— Их имена мне известны, — сказал Маймун. Он порылся в поясном платке, достал сложенную вчетверо бумагу и, развернув ее, положил перед беком. — Главный из этих отступников — председатель ревкома Юрчи Абду-Фатто, — продолжал Маймун. — Он выступал на прошлом базаре, призывал народ не оказывать помощи нашим отрядам и клеймил нас кличкой «басмачи».

— Это мы слышали, — оказал Ибрагим-бек, помрачнев. — Что еще скажете?

— Абду-Фатто дружит с командиром неверных. Его зовут Лихарев. Он часто ходит в ревком к Абду-Фатто и получает от него сведения о наших отрядах, Абду-Фатто очень опасный для нас человек.

— Надо его уничтожить. Я вырву живым его змеиное сердце!

— Это очень трудно, бек-бобо, — возразил Маймун. — Абду-Фатто живет вблизи гарнизона.

— Ничего, у нас найдутся для этого подходящие люди. Позовите Улугбека.

Сидевший у входа, курбаши Чары-Есаул поднялся и вышел из юрты.

— Ну, что еще скажете? — спросил Ибрагим.

— Жители кишлаков Джар-Тепе и Карлюк отказались дать проводольствие для наших отрядов и прогнали джигитов.

— Вот как! — сказал бек, багровея. Вся кровь хлынула ему в лицо. Он сжал кулаки, словно кого-то душил. — Проклятые собаки! Они за это заплатят! Против эмира, богом поставленного?! Ну хорошо, я залью кровью Сурхан, но заставлю их подчиниться?

— Бек, разрешите мне высказать свое мнение? — спросил человек в желтой чалме. Он подвинулся к огню, и тогда стало видно его почти бронзовое от загара лицо с мощной челюстью.

— Говорите, Шоу-саиб — сказал Ибрагим-бек.

— Мое мнение таково, — заговорил Шоу-саиб. — Многие ваши друзья, работающие в органах местной власти, не принимают должных мер для ограждения населения от влияния большевиков. Надо дать указания, чтобы ваши друзья не допускали общения с русскими путем митингов или как они там называются. Поверьте, если широкие массы узнают, чего хотят большевики, вам будет очень трудно бороться.

По юрте пробежал одобрительный шепот.

— Все слышали? — грозно спросил Ибрагим-бек, оглядывая властными глазами собравшихся. — Примите это как мое повеление, А теперь можете разойтись. Мы будем беседовать с нашим другом Шоу-саибрм… Да, а где Улугбек? — спросил он, оглядываясь на выходивших из юрты.

— Он здесь, бек-бобо, — сказал Чары-Есаул.

— Я жду его.

В юрту вошел Улугбек.

— Улугбек, — сказал Ибрагим, взглянув на вошедшего, — его высочество эмир Бухары жалует вас чином полковника за ваши заслуги.

Палач медленно поклонился, приложив руки к груди.

— А теперь вам предстоит еще постараться во имя ислама, и аллах и я вас не оставим. Кишлаки Джар-Тепе и Карлюк отвернули лицо от светлого лика эмира. Надо их наказать… Нужно также беспощадно расправиться с проклятыми отступниками. Главный из них — юрчинский председатель ревкома Абду-Фатто. Вы это сможете сделать?

Улугбек сверкнул темными глазами из-под нависших бровей.

— Я все могу, бек-бобо, — сказал он глухим, хриплым голосом.

— Хорошо. Будьте готовы. Я скажу, когда придет время. Ступайте.

Улугбек поклонился и вышел из юрты.

Лихарев был очень доволен, что в лице Абду-Фатто нашел не только искренне преданного, но и очень умного человека. За короткое время старик подобрал себе надежных помощников и так поставил агентурную разведку, что Лихарев постоянно имел достоверные сведения о всем происходившем в окрестностях.

Лихарев только что возвратился из объезда гарнизонов, поставленных в горных кишлаках, и, как это делал обычно, решил зайти в ревком. Он надеялся, что Абду-Фатто удалось выяснить, где находится Ибрагим-бек, который после прихода бригады в Юрчи скрылся в горах.