Читаем Солнце во гробе полностью

Как все пустынно. Пламенная медьТугих колоколов язвительное жало.Как мне хотелось бы внезапно умереть,Как Анненский у Царскосельского вокзала.И чтоб не видеть больше никогдаНи этих язв на человечьей коже,Ни эти мертвые, пустынные года,Что на шары замерзшие похожи.Какая боль. Какая тишина.Где ж этот шум, когда то теплокровный?И льется час мой, как из кувшина,На голову — холодный, мертвый, ровный.

1918 Декабрь

«Ты посмотри на меня, на пленника…»

Это стихотворение посвящается Вячеславу.

Ты посмотри на меня, на пленникаТабуна полоумных, упорных глаз.Тебе, золотому сыну священника
Я отдаю свой мучительный сказ.Пусть для других я — юродивый братикЗаскорузлый, в удушливых язвах, в грязи,Для тебя я чище снегов математики.Знаю: душу твою я любовью пронзил.И не этой любовью с убийственным запахомОбезволенной кожи и теплой мочи.Нет, вот этой, что золотом ладана капаетИ за всех прокаженных и мертвых кричит.

1920 Зима

Москва

«Обугленные, мертвые поля моих ладоней…»

Обугленные, мертвые поля моих ладонейНе оросят дождей косые языки.Стальной хребет ударами не склонятГорячие железные зрачки.Я разлагаюсь медленно и глухо.И в тонких пальцах розовой зариЛовлю уже оземляневшим ухом
Хруст пальцев опозоренной Марии.И мой позор широкий точно мореГремит в мозгу, как гулкий, узкий лук.И смерть в тиаре караулит зори,Как спелых мух прожорливый паук,

1920 Зима

М.

«Короткого, горького счастья всплеск…»

Это стихотворение посвящается Анатолию Мариенгофу.

Короткого, горького счастья всплеск,Скрип эшафота.Пьяных и жестких глаз воровской блеск.Запах крови и пота.Что ж ты не душишь меня,Медлишь напрасно?Может быть Судного дняЖдешь ты, о друг мой несчастный?Горек и страшен плод
Нашей недолгой любви.Песня, что бритва. Весь ротОт этих песен в крови.

1920 апрель

Грузия

«На золоте снега…»

На золоте снегаЧерный уголь злобы моейЧертит с разбегаКосу для убийства людей.И пряные, пышные кости,Как гроздья гигантских шаговКадят расцветающей злостиКадильницей наших голов.И Ты, бушевавший когда то,Распятый за злобу людей,На белые руки ПилатаГлядишь тишиною ночей.На золоте снега
Черный уголь злобы моейЧертит с разбегаКосу для убийства людей.

1916 Зима

М.

«Был тихий день и плыли мы в тумане…»

Это стихотворение посвящается Сергею Есенину.

Был тихий день и плыли мы в тумане.Я от роду не видел этих мест,В последний раз на крест взглянул в РязаниИ с этих пор я не гляжу на крест.Тяжелый сон мне сдавливает горлоИ на груди как будто море гор.Я вижу: надо мною ночь простерлаСвой удручающий простор.

12 Октября 1920

Рязань

«Ладони рук к лицу прижаты…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия