Соло

Стас шел ровно посередине мощенного камнем мокрого тротуара, будто не замечая ветер, слегка развивающий полы не застёгнутого черного тренча за спиной, не реагируя на мелкие частые выстрелы дождем в этих порывах. Левая ладонь сложена в карман брюк, в правой руке полностью отвоевавший его внимание мобильный телефон, с экрана которого он изредка большим пальцем смахивал капли. Впитывающиеся в черную ткань приталенной черной сорочки, оседающие мерцающей россыпью на темно-русых волосах и лице сосредоточенно глядящего в экран. Он шел расслабленно, ровно и неторопливо. Шаг размерен, как он сам, спокойно и непоколебимо идущий ровно посередине, когда нечастые прохожие пытались скрыться под навесами забегаловок плотно стоящих зданий по одной стороне и крон оскудевших в листве насаждений по другой.

— Катрин, — Милаша останавливала автомобиль напротив входа в кофейню, и кратко обратила взгляд на почти не моргающую меня, с упоением наблюдающую за Стасом и тихо рассмеявшуюся Миланиному, — я надеюсь под платьем у тебя нормальный комплект белья.

— Обижаешь. Лучший, — прикусила губу, глядя как он приближается к входным дверям кофейни, все так же занятый телефоном и не реагировавший на дробь дождя и неспокойные течения ветра, волнующие полы его тренча.

Торопливо попрощавшись с одобрительно ухмыльнувшейся Милашей, открыла дверь машины, поморщившись из-за холодного и мокрого поцелуя ветра, ожегшего оголенную кожу шеи и полоски кожи между мягкой шерстью платья и замшей сапог.

Клатч ударил по бедру, когда взяв опору под ногами, вышла из салона, и подавляя рефлекс вжать голову в плечи, чтобы защититься от холода и капель, снова впившись взглядом в фигуру, отделяемую от меня считанными метрами, окликнула:

— Мужчина! — Стас, протянувший пальцы к ручке двери, слегка повернув корпус, оглянулся на меня. Закрывая дверь машины, удерживая его взгляд, попросила, — придержите лифт!

Он, сжавший ручку двери, не отворяя ее, улыбнулся с нескрываемым удовольствием наблюдая, как я обхожу отъезжающий автомобиль.

Чувствуя, как неторопливо, но верно ускоряется пульс, старалась преодолеть расстояние между нами оптимально быстрее, чем дождь внесет в мой внешний вид свои коррективы. Не забывала следить за шагом, который может испортить абсолютно все, если не учитывать высоту каблука, вплетающего стук по плитке при выверенном шаге под мелкочастотный удар дождя, впитывающегося в ткань платья, целующего шею и упрямо удерживаемые немного отведенные назад плечи. И утопая во взгляде контрастных глаз, становившихся все ближе. Когда вступила на относительно безопасную территорию под небольшим навесом над входом в кофейню, едва не сбилась с шага, засвидетельствовав, как его лицо меняется. Как стягиваются черты при моем приближении. Как ясно улавливается напряжение в силуэте, слегка развернувшему корпус ко мне, по прежнему одной ладонью касаясь ручки двери, а вторую все так же оставив в левом кармане брюк.

Невольно остановилась под навесом в метре от него выглядящего совсем иначе, чем утром. Явно выспался, отдохнул, и о том, что у него тоже была бессонная ночь, даже с нотами алкоголя, не говорило вообще ничего. Как мужикам это удается? Где справедливость?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но остановилась я не поэтому, а из-за его взгляда. До того момента оценивающе скользнувшего по моей фигуре, а сейчас чуть хмуро глядящего в мои глаза. Неодобрительно. И это очень явно было и в его баритоне:

— О боже…

Я, разумеется, подозревала, что это, возможно, дальний заход оригинального подката, но его выражение лица и густеющая серьезность в контрасте глаз все же заставила в этом усомниться. На секундочку. Потому что Стас улыбнулся и довольно искренне произнёс:

— Ты потрясающе выглядишь. Впрочем, как и всегда.

Вернула ему и улыбку и искренность:

— Кажется, у нас есть что-то общее.

— Я запутался. Кто кого клеит? — Все так же улыбаясь глазами, потянул дверь на себя и вынув руку из кармана брюк, заложил ее за свою поясницу, одновременно слегка склоняя голову, немного поворачивая подбородок. Будто джентельмен, распахивающей дверь перед дамой. В контрасте глаз легкая дымка иронии, на губах гипертрофированно декорумная улыбка, когда я, кривовато отвесив ему книксен, переступала порог, старательно говоря будничным тоном:

— Ни в коем случае не я. — С легкой слабостью в коленках, но ровным голосом, — просто я честный человек.

— Ты права, у нас есть что-то общее. — С приятным удивлением отозвались позади, а в следующую секунду деловыми интонациями произнесли, — ты приехала на сорок минут раньше. Это компенсация за утреннее опоздание?

— Которое ты проспал? — Повернула голову в профиль, опуская подбородок к плечу, мазнув лукавым взглядом по шику, ступающему за мной.

В обонянии запах дождливой свежести заместил сумасводящий аромат свежей выпечки и кофе в заведении, а в слух вплелся его смех. Негромкий, бархатистый, разложенный на тоны. Нежащий так, что слабость в ногах стала ощутимее, когда он не старательно возмутился: